Окончательное решение

Саваж Шей

— Серьёзно?

— Да, — я начинаю стягивать джинсы вниз к лодыжкам и понимаю, что ещё не снял ботинки. Не думаю, что в состоянии наклониться и развязать шнурки, не свалившись на пол.

— Ты заплатишь мне за то, что я всю ночь буду просто спать в твоей постели? — спрашивает она. — Я имею в виду, ты ждёшь скидку или ещё чего-нибудь.

— Мне не нужна скидка, — рявкаю я на неё, сев в боксёрах на край кровати и нагнувшись, чтобы расшнуровать ботинки. — Твою мать, я просто хочу спать!

Как только мои ботинки и носки

сняты, а джинсы свалены сверху, я закрываю лицо руками и снова тру глаза. Содержимое желудка подкатывает к горлу, и на мгновение мне кажется, что меня сейчас стошнит. Ненавижу это ощущение. Я с трудом сглатываю, чтобы предотвратить рвоту.

— Понятненько, — говорит она более мягким голосом, — мы будем просто спать или ещё что, мне, собственно, до фени.

Я глубоко вдыхаю через нос воздух и киваю ещё раз. Поворачиваюсь, подползаю к изголовью кровати и практически падаю на подушку. Моё лицо чувствует прохладу, но подушка быстро нагревается. Проститутка скользит ко мне, тянет одеяло и накрывает им нас обоих.

Я обнимаю её одной рукой, лишь на мгновение успевая оценить её теплоту, прежде чем чувствую, что начинаю проваливаться в сон. Она что-то говорит мне, но я не могу понять ни слова, потому что засыпаю.

— Левее на десять градусов, — тихо говорит Зак, мой корректировщик. — Крыша дома.

Я смотрю вверх, а затем регулирую прицел. Я ясно вижу объект и начинаю тщательно прицеливаться. Зак рассчитывает скорость ветра, и, прежде чем нажать на спусковой крючок, я ввожу дополнительную поправку.

Отовсюду раздаются взрывы, и кирпичная стена, за которой я прячусь, разлетается в пыль.

— Нас прослушивали!

Мы отползаем назад, и целый дождь выстрелов обрушивается сверху. Хватает всего тридцать секунд, чтобы понять, что мы окружены.

— Нам пиздец, Арден!

— Хер там. — Я спокойно прикладываю к плечу «Баррет» и целюсь сквозь пыль и мусор. Успеваю выстрелить три раза, пока не слышу вскрик Зака.

— Раненый! — кричу я в свою рацию. — Маршалла подстрелили!

Вокруг нет ничего, кроме оседающей пыли и звуков выстрелов в ушах. Крики Зака стихают, и вместо голосов в рации слышен беспорядочный треск.

Когда я просыпаюсь, стук сердца отдаётся пульсацией в голове. Горло пересохло, и я не могу дышать. Мою грудь как будто сдавило, и я чувствую, как телом овладевает паника. Дрожь начинается со ступней, поднимается по ногам, врезается в моё нутро и, наконец, выходит через рот в то время, как я задыхаюсь и давлюсь. Меня трясёт, пока я осматриваю комнату.

Кровать пуста.

Я хочу позвать... но не знаю её имени. В ванной свет не горит, дверь всё ещё открыта, поэтому её там нет. Она ушла? Она, блядь, ушла

от меня?

Слышу голоса говорящих в соседней комнате людей. Мужчина произносит слова медленно, а потом женщина быстро ему отвечает. Они спорят, но я не могу слышать о чём.

Она предала меня.

Как? Почему?

Это не имеет значения. Меня слишком хорошо знают в Чикаго, и очень много людей готовы предложить много денег за информацию обо мне. Это не первый раз, когда меня обманывают продажные шлюхи.

Я перекатываюсь на свою половину кровати, выхватываю из ящика стоящей рядом тумбочки Беретту и проверяю индикатор, чтобы убедиться, что в патроннике есть пуля. Магазин полный, и Беретта готова для тех, кто находится в моей квартире. Я сползаю с кровати и незаметно подбираюсь к двери спальни.

Когда я слышу звук выстрела, то чувствую, как предупреждающе напрягаются мышцы. Крепче сжимаю оружие, и сердце начинает колотиться всё сильнее. Ещё один выстрел. И ещё.

Звук какой-то неправильный. Я отмечаю это где-то в подкорке, но поначалу не могу понять, что не так. Осознаю, что звук слишком тихий – слишком приглушённый.

Глушитель?

Нет, не похоже.

Всё ещё на взводе, я кидаю быстрый взгляд на дверь. В гостиной нет света, но льется знакомое, жутковатое свечение.

Телевизор.

Я на мгновение закрываю глаза, прерывисто вздыхаю и растираю виски, чтобы прочистить голову. Голоса спорят немного громче, и я узнаю голос мужчины. Это Киану Ривз.

Несмотря на осознание, не могу избавиться от чувства необходимости быть начеку. Адреналин продолжает бежать по моим венам, потому что из динамиков телевизора извергается всё больше выстрелов. Я вхожу в гостиную, по-прежнему держа в руке пистолет.

Она сидит на диване, одетая лишь в лифчик и трусики – ярко-красные, как и её юбка, губы и жвачка. В дальнем конце комнаты, мерцая в свете телевизора, стоит призрак иракского подростка. Он поднимает руку и указывает на меня пальцем, как будто держит пистолет.

Блядские галлюцинации. Чем меньше я сплю, тем чаще этот парень оказывается рядом. Я игнорирую его и оглядываю шлюху на диване.

— Какого хрена ты делаешь!

Проститутка пугается и чуть не падает с дивана. Она замечает пистолет, направленный на её голову, кричит, бросается с дивана на пол и заползает за угол журнального столика.

Она кричит, плачет, и я, честно говоря, не знаю, выстрелить в неё или нет.

— Я от тебя хотел только одного – только одну вещь! — Меня до сих пор трясёт, и я не могу остановиться. — Просто, чтобы ты легла со мной спать!

Я делаю по направлению к ней несколько шагов, и она отодвигается, отталкиваясь пятками.

— Ни с места, мать твою! — она прислушивается к предупреждению в моём голосе и прекращает двигаться.

— Мне очень жаль! Я просто хотела посмотреть фильм!

— Выключи это дерьмо! — указываю я пистолетом в сторону телевизора, и она хватает пульт, быстро нажимает кнопки, и экран становится чёрным.