Окончательное решение

Саваж Шей

— «Вольво» заглох, — отвечаю я, пожимая плечами. — Нужно купить новый аккумулятор.

— Не беспокойся. Я за рулём.

— Это мне подходит.

Мы направляемся к двери, но меня окликает Ринальдо:

— Эван, задержись на минутку.

— Да, сэр.

— Я подожду тебя снаружи, — говорит Джонатан.

Как только все покидают комнату, Ринальдо идёт к мини-бару возле своего стола и вынимает большую бутылку скотча. Я не спрашиваю, о чём он хочет поговорить, а просто жду, когда он будет готов.

— Как ты, сынок?

Значительная

часть напряжения, которое я чувствовал всё утро, исчезает, когда он произносит слово «сынок». Я прошёл достаточно сеансов терапии, чтобы понять, почему это так сильно на меня влияет: сирота, выросший в монастыре с ограниченными примерами мужской модели поведения и никогда и нигде не имеющий никаких реальных корней. Во мне прочно укоренилось желание кому-то принадлежать. В первые годы службы морпехом я считал, что в семье был какой-то смысл, но из моего отряда в живых остался только Малыш Эдди, электронщик от бога.

— Всё хорошо, сэр.

Он наклоняет бутылку к стакану, а затем останавливается и поднимает бровь, ставя под сомнение мои слова.

— Правда, — говорю ему, — я в порядке.

Ринальдо наполняет стакан янтарной жидкостью наполовину и предлагает мне. Я отказываюсь, и тогда он делает глоток сам.

— Ты уже устроился на новом месте? — спрашивает он.

— По большей части. У меня не так много вещей, и место уже обставлено, так что хлопот было не так много.

— Готов ли ты снова стать полноправным членом организации?

— Да, сэр.

Он долго смотрит на меня, прежде чем начать говорить снова.

— Я позволил тебе уйти только потому, что знал, это не продлится долго.

В груди появляется чувство стеснения. Я на мгновение отвожу взгляд, с трудом сглатываю и делаю глубокий вдох.

— Она хорошая девушка, — говорит Ринальдо. — Но не предназначена для этой жизни, а ты никогда не сможешь себя от этой жизни отделить.

Мне не нужно спрашивать, чтобы понять, что он говорит о Лиа. Я ошибочно думал, что если увезу её из Чикаго, то это позволит нам обоим уйти от Ринальдо и его бизнеса. Остаться в стороне у меня не получилось. Не знаю, верность ли это Ринальдо, преданность делу или просто моя потребность видеть кого-то в прицеле винтовки, но я не смог отказаться от этой жизни.

Понимание того, что он прав, не облегчает восприятие его слов. Он знал. Он всё это время знал, что мне не удастся с ней остаться.

— Ты мог бы это сказать до того, как я уехал, — мои слова звучат жёстче, чем я рассчитывал.

— Ты бы послушался?

Закрыв глаза, сжимаю зубы. Борюсь с желанием вытащить пистолет, но я бы никогда не навредил Ринальдо. Я не хочу стрелять в него, я просто хочу застрелить кого-нибудь.

Прежде чем увидеть, как он двигается ко мне, я чувствую его руку на щеке. Смотрю в его глаза, на его мягкое, обеспокоенное выражение лица.

— Иногда нужно всё понять самому, — тихо говорит он. — Тогда я знал, что не смогу тебя переубедить. Тебе необходимо

было пережить это самому. Я не хотел, чтобы ты страдал, сынок.

— Ты догадывался, что она меня бросит?

— Это был вопрос времени, — кивает он, убирает руку с моей щеки, и прохладный воздух комнаты холодит кожу в том месте, где прикасалась его рука. — Она не вернётся.

— Я знаю. И не хочу, чтобы она возвращалась.

Ринальдо делает ещё один глоток скотча. У меня появляется соблазн пересмотреть предложение выпить. Употребление алкоголя не является для меня нормальным занятием, и я определённо не тот, кто напивается, чтобы забыться, но прямо сейчас стаканчик, похоже, действительно не помешает. Может, даже не один.

— Готов приступить к работе? — спрашивает Ринальдо.

Сосредоточиться на деле будет самым лучшим лекарством.

— Полностью готов, — моего подтверждения для него достаточно.

— Я хочу, чтобы ты подключился абсолютно ко всем нелегальным сделкам. Естественно, ты снова будешь заниматься оружием, но также икрой, и метамфетамином. Легальный бизнес тоже на тебе – клубы, производство спецодежды, автомобили.

— Мы теперь торгуем метом?

— Распространение не наша забота, нет. — Ринальдо берёт со стола папку и передает её мне. — Транспортировка с юга и распределение между чикагскими дилерами – да. Ты должен знать местных.

Я смотрю на верхний лист бумаги из стопки. Мне знакомо большинство имён. Все остальные – сюрприз для меня. В прошлом мне приходилось только краем касаться легальных предприятий, находящихся под Ринальдо. Я даже не очень разбираюсь с тем, как легализовать собственные деньги. Просто храню наличные в тайнике.

Я много знаю об оружии, икре и клубах.

— Тебя все знают, — говорит Ринальдо. — Знают, кто ты и какое влияние имеешь. Ты самый лучший, кто у меня есть, чтобы держать всех в узде.

— Что, подворовывают? — спрашиваю я.

— Это извечная проблема с новыми управляющими, — отвечает Ринальдо, пожимая плечами. — В клубах больше всего.

— Я смогу позаботиться об этом.

— Уверен, что сможешь.

Он прав. Я уже строю планы в своей голове насчёт клубных менеджеров. Справиться с ними будет не слишком сложно. Если с кем-то возникнут проблемы, они будут заменены.

— Дело в том, — продолжает Ринальдо, — что я не уверен, что на этот раз дело касается клубов.

— Обязательно проверю. Покопаюсь в цифрах. Я выясню, куда уходят деньги.

Мы с Ринальдо прошлись более детально по импорту икры. Со всеми этими задачами я могу справиться, и меня это не беспокоит. Я предпочитаю убийства, но меня всегда тянуло заняться другими делами. Ринальдо доверяет мне выполнить эту работу, какой бы она ни была. Мы проходимся ещё по некоторым цифрам прежде, чем он переключается на другую тему.

— Я думаю отослать отсюда Ника, — говорит Ринальдо. — С тех пор, как в его жизни появилась Милена, он стал меньше интересоваться делами, то есть практически совсем перестал.