Окончательный диагноз
Шрифт:
– Что за программа? – насторожилась старушка.
– Нужно обратиться в ваш местный собес, – сказала я. – Там вам все расскажут. Подробностей я не знаю, но, если у вас имеется инвалидность, то вы можете претендовать на бесплатную замену сустава и установку эндопротеза. Я слышала, что сейчас правительством выделены довольно большие деньги как раз для таких людей, как вы. У вас есть родственники?
– Дочка есть. И внуки, взрослые уже.
– Вот пусть и похлопочут. Наверное, процесс не такой уж и быстрый, но все в ваших руках. Безвыходных ситуаций не бывает.
Старушка благодарила меня долго и горячо. Это приятно. В сущности, нам требуется так мало, чтобы испытать прилив положительных эмоций…
По дороге домой я заскочила в «Север», чтобы порадовать Дэна. Он никогда не ест до моего прихода, за исключением тех случаев, когда у меня ночные дежурства и я совершенно точно не приду домой. Правда, мой сын, если ему не напомнить, может и вообще не есть – я просто не понимаю, как сто восемьдесят пять сантиметров роста и семьдесят кило живого веса могут обходиться практически без пищи долгое время или перебиваться чем придется, типа батончиков «Марс» или «Баунти».
Дэн встретил меня на пороге, измазанный красками, в своей старой рубашке, которую я из принципа не стираю просто потому, что он тут же заляпает ее снова.
– Я закончил тот пейзаж! – радостно объявил он.
Куся крутилась тут же под ногами, слюнявя во рту мой левый тапок.
Было время, когда я всерьез побаивалась, что мой сынок станет «ботаником». Он любил читать, а не драться с мальчишками во дворе, и вообще проводил время со мной и бабушкой, а не со сверстниками. Славка сына любит, но на расстоянии. Больше всего он обожает дарить ему дорогие подарки, когда у него заводятся деньги, но это случается довольно редко. Мой бывший муж не из числа тех отцов, что проводят со своими сыновьями много времени, учат их кататься на велосипеде, играть в футбол и рыбачить, поэтому воспитанием Дэна занимались я и моя мама.
С очень раннего возраста он стал проявлять интерес к рисованию. Мне нравились рисунки сына, но я не хотела стать одной из мамаш, которые готовы хвалить любую мазню своих отпрысков просто потому, что они являются их плотью и кровью. Однако когда Дэну исполнилось лет десять, мне домой позвонила учительница рисования и попросила о встрече. Она показала рисунки Дэна, сделанные на занятиях, утверждая, что у него явный талант, который необходимо развивать. Мама отвела парня в художественную школу. Он без труда сдал экзамен и поступил. В тринадцать лет он, по собственной инициативе, отправился в школу при художественном училище, прихватив с собой свои работы. Я узнала обо всем только тогда, когда Дэн принес мне записку от директора с согласием зачислить его без экзаменов! Мама взволновалась. «Ну кем он станет, скажи на милость? – вопрошала она, разводя руками. – Художником? Разве ж это профессия в наши дни?» – «А ты считаешь, что ему следует пойти в токари или слесари?» – спросила тогда я. «Чем не занятие? – отвечала она, как всегда, вопросом на вопрос. – По крайней мере, гарантированный кусок хлеба. Ну, не обязательно же рабочим, можно и инженером, и бухгалтером…»
К счастью, мой сынок и сам сообразил, что мольбертом в наши времена много не заработаешь (если ты, конечно, не абсолютный гений или в крайнем случае не Никас Сафронов). В старших классах он увлекся компьютерной графикой. Я только диву давалась, какие высокохудожественные вещи он умел создавать с помощью машины! Думаю, мне не следует беспокоиться о его будущем.
Пару лет назад в нем внезапно проснулся интерес к противоположному полу. Вернее, наоборот – это девчонки стали не давать ему проходу. Без ложной скромности могу заметить, что Дэн – чертовски привлекательный парнишка для своего возраста. Порой, глядя на него, испытываю не только гордость, но и удивление оттого, что это – мое собственное «произведение». Конечно, при небольшом участии Славки, не отрицаю.
– А у тебя все живы? – поинтересовался сын, принимая у меня пальто. Это – целиком заслуга бабушки: она, человек старой закалки и бывший директор школы, считала воспитание вежливости в своем внуке очень важным. Она любит говорить, что в ее роду были князья. Славка частенько шутил по этому поводу. Дело в том, что по материнской линии в ней течет грузинская кровь, и Слава говаривал, бывало, что в Грузии до революции князьями считались все, у кого имелась хотя бы одна корова и пара овец. Кстати, мои волосы и темные глаза достались мне от предков матери. Дэн пошел в меня лишь цветом волос. Глаза у него отцовские, темно-голубые, красивые и нахальные. И я уже начинаю побаиваться, как бы мне самой раньше времени не заделаться бабушкой!
– Слава богу! – ответила я, проходя на кухню и выкладывая пирожные на стол. Куся семенила следом. Моя старушка и в самом деле хорошо перенесла операцию. Роберт опять оказался на высоте, несмотря на свое плохое настроение.
На самом деле сегодня я присутствовала на четырех операциях, две из которых проводило хирургическое отделение, но они были достаточно легкими и кратковременными – наркоз действовал всего по тридцать минут. Для меня, как для анестезиолога, сложность операции измеряется продолжительностью наркоза, вернее, количеством его повторных введений.
– О, пирожные! – радостно воскликнул Дэн и попытался схватить одно прямо из коробки, но я захлопнула крышку, прежде чем он успел это сделать.
– Так нечестно! – пробурчал сын обиженно, как маленький.
– Сначала – нормальный ужин, – строго сказала я и полезла в холодильник за супом.
Куся с тяжелым вздохом улеглась под столом. Она знала, что, хотя Дэн уже покормил ее после прогулки, все равно получит подачку со стола, а если повезет, то и сладенькое.
– А где, кстати, бабушка? – поинтересовалась я с явным опозданием.
– В театр намылилась. Сказала, что пенсионерам дают бесплатные билеты в Театр музыкальной комедии. Она с Тамарой Михайловной пошла.
Тамара Михайловна жила в соседней квартире. Можно не бояться, что маме одной придется возвращаться домой по темной улице.
– Наверное, ерунда какая-нибудь, – предположила я. – Раз бесплатно билеты раздают.
Сын со мной согласился. С другой стороны, маме надо почаще выходить из дома, поход в театр ей не повредит. Со смерти отца она здорово сдала и оправилась совсем недавно, хотя папа умер уже пять лет назад.
За ужином мы разговаривали в основном об учебе Дэна. Сын хорошо меня понимает и старается не касаться больничной темы, если только я сама не захочу рассказывать.
Приняв горячий душ и закутавшись в пушистый банный халат, я присела на кровать перед зеркалом. Распустила волосы, надела обруч, чтобы убрать пряди со лба, и принялась пристально разглядывать свое отражение. Совсем неплохо для тридцати восьми лет: кожа гладкая, без морщин, глаза ясные, широко раскрытые, невероятно темные. Конечно, соперничать с нашими юными медсестричками не приходится, ведь годы-то за пазуху не засунешь! Тем не менее, как ни парадоксально, сейчас я себе нравлюсь гораздо больше, чем в двадцать и даже в двадцать пять. Тогда я была угловатой, неуклюжей девицей со спутанной копной волос и вечно искусанными ногтями. Свой настоящий стиль обрела только годам к тридцати и тщательно полировала и оттачивала его с тех пор. Никогда не ношу броский макияж, в одежде предпочитаю спокойные тона, а так как чаще всего меня можно видеть в медицинском облачении, то стараюсь, чтобы халаты были чистыми, тщательно отутюженными и сшитыми по фигуре. У меня их четыре, и все, между прочим, разные.