Окопник
Шрифт:
А в бригаде меня приняли хорошо, набежал народ, радостно встречая, и приветствуя. Так что после небольшого совещания, принял бригаду у начштаба, им так и был мой прошлый знакомый Кортнев, только в этот раз из майоров в подполковники прыгнул. После наступления на бригаду посылался дождь наград и чинов. Тому орден «Боевого Красного Знамени» ещё перепал. Бывшему комбригу, например, орден «Ленина», и зря, я бы пулей наградил. А когда ознакомился с результатами действий бригады, за голову схватился, особо то чему я учил, они не использовали, тупо пёрли в лоб. Немцы тут только заслоны оставляли, вот их и брали, неся потери. Немцы стоять до конца тоже умели. А обойти, с фланга или с тыла ударить, ума не хватило. Причём, большинство командиров никаких проблем в этом не видело, да все так воевали. Да, практически все танки потеряны, особенно лёгкие, средние и тяжёлые восстановили, битые они, да восстанавливали не раз. От батарей самоходчиков мало что осталось, от тяжёлой один «КВ-2», их как танки использовали кидая вперёд, от немецких артштурмов две единицы. В общем, в бригаде девять танков, два тяжа, пять средних,
Да, причина почему меня попросили вернуться, так бывший комбриг покусился на святое, в бой автоматчиц и зенитчиц кинул, и те понесли потери, девчата гибли. А такое ему простить не смогли, вот и написали петицию Сталину, чтобы меня вернули. А я-то думал... Даже разочарован немного. Обманул генерал, на эго моём сыграл и тщеславии.
– Да, особиста вызовете, - приказал я штабному командиру, заканчивая изучать жизнь бригады за последние дни. Командиры как раз расходились.
Потеряла бригада половину личного состава, но пока боеспособна. Будем восстанавливать. Что по особисту, то через него передам информацию, что меня травили, их сфера деятельности, пусть дальше его коллеги работают.
– Товарищ подполковник?
– вскоре заглянул ко мне особист.
Он присутствовал на совещании, там и его доклад звучал, по сути и уйти не успел, с остальными на крыльце курил, когда вестовой его привёл ко мне. Сам штаб бригады располагался в здании детского сада, пока в город не вернулась работа всех служб, но скоро мы съедем и тут снова зазвучат детские голоса. Здание целое, из мощных бревен сложено, в два этажа. На две сотни детишек. Большое здание, тут и штаб наш, и общежитие в некоторых помещениях. Из труб валил дым, печки грели, и в помещениях было тепло, мне в моей форме вполне комфортно.
– А, Савелий, - сказал я, когда тот зашёл. Многие из знакомых мне ранее командиров или погибли, вроде комиссара бригады, в атаку поднимал бойцов стрелового батальона, кто ранен, а особист уцелел.
– Вот что, в моей прошлой бригаде, танковой, меня травили. Я прошёл обследование перед тем как сюда прибыть, снова принять подразделение, и исследование показало, что мне дали четыре дозы яда, примерно сообщив, когда последняя доза была. А принимал пищу я при прощании, когда сдал должность начальнику штаба. Так вот, я ел как и все, ничего лишнего, из одного котла. Тут или всех травят командиров, вражина пробрался на территорию, служит при кухне, или травили конкретно меня, но могли пострадать другие командиры. Яд медленный, но качественный, хватит трёх доз. А мне дали четыре дозы, что по словам специалиста вполне достаточно для моей смерти, через неделю я бы умер во сне. Чисто сработано. К счастью, у специалиста был антидот, он сработал, меня пополоскало конечно, но опасности нет. Беспокоит состояние остальных командиров. Вполне возможно травля будет продолжатся. Это ваша сфера деятельности, работайте.
Ох и выпустил я джинна из бутылки. Тот сначала доложился наверх, чтобы сразу начали работать в бригаде, направили следственную группу, а потом начал работать со мной, пришлось выдержать вполне качественный допрос, я только о враче не говорил, сказав, что проходил плановую проверку после побоев на Лубянке. Сейчас здоров, только яд обнаружили. В общем, на полтора часа тот меня занял, пока не отбыл, с записями опроса. Его начальство уже звонило, требуя их. Я же вызвал начальника штаба, и замапотылу. Последний новичок, прошлый отбыл в госпиталь, поранило серьёзно при бомбёжке. Вот так, я на расстеленной на столе карте стал показывать местонахождение брошенной советской и немецкой техники. В основном целой. Я уже модернизовал программу опознавания, у дрона-разведчика, и тот мог определять где горелая техника, а где на вид целая. Да, я дал слово, не давать больше и не снабжать советские части. Ну вернули меня на бригаду, но по сути случайно, и что, слову своему изменять? Не будет такого. Однако, усилить бригаду нужно, а тылы ничем помочь не могут, заводы эвакуированы, и пока продукцию не выдуют, запасы исчерпаны, что имеете, тем и воюйте. Я и решил, за счёт брошенной тут техники и вооружения, во время боёв что шли осенью, вполне можно наладить поставки необходимого. И добуду всё необходимое, и слова не нарушу, и сам и пальцем не пошевелю, но указать командирам местонахождение техники, и сформировать группы для эвакуации такого брошенного, вполне могу. В небе уже два разведчика летали, на тридцать километров вокруг поиском занимались. Да, можно дроны использовать, благо вторым призывом пополнил запас, и опаска потерять единственного разведчика, ушла. Теперь запас имею, и вот собирал статистику находок, и их было немало. Что не успели немцы прибрать к рукам.
– Смотрите, в этом месте у речки две «тридцатьчетвёрки», одной ходовую разбили, вторая наполовину в реке. Вроде целая, башня из льда торчит. Приказываю, сформировать бригаду ремонтников, обе машины эвакуировать и приступить к восстановлению. Остальные находки такие же. Также сформировать несколько бригад, с тягачами, грузовиками и одним танком для охраны, и эвакуировать потерянную в осенних боях технику и пушки. Значит так, здесь в лесу на лесной дороге наша брошенная автоколонна, три десятка грузовиков, плюс два броневика, оба пулемётные. Мост сгорел. Сейчас зима, река замёрзла, привести технику в порядок, перегнав по льду речки и после ремонта включить в состав бригады. Далее, здесь у рощи брошены уже немецкие грузовики, штук двадцать, на вид целые. Эвакуировать и приступить к созданию пунктов обогрева и передвижных бань. Две машины с автоприцепами. Вот тут три «трёхдюймовки» на позициях брошены, вот тут и тут, по одной «сорокапятке», вроде целые. Вот здесь в овраге спрятан «ЗИС-пять», с зенитной установкой счетверённых
Почти час я разрисовывал карту значками, приказал задействовать все силы бригады, людей технику, но всё прибрать к рукам, отбуксировать к окраинам Волоколамска, где развернулась наша техническая база, чтобы техники и ремонтники проводили находки в порядок. Тут работы на неделю, но я дал два дня, сообщив, что долго отдыхать нам не дадут, пришли в себя, людьми пополнили, вот через несколько дней снова в бой кинут. Наша армия наступала на Ржев, хоть и с трудом, но двигалась. Уже километров на двадцать ушли от Волоколамска, до Ржева километров восемьдесят оставалось. А пополняли людьми в первую очередь, очень хорошо бригада себя проявила, поэтому командование имело надежду, что бригаду быстро приведут в порядок. Да, мы были прямого подчинения штаба армии. Командиров штаба бригады я серьёзно так поработать заставил, бегали и командиры, и бойцы, снаружи раздавались команды, гудела техника. Около часа, больше двадцати команд разъехалась по своим целям. Главное зачурать находки, поставить там охрану, а то таких охотников на неё хватало. То, что на виду к рукам немцы сами уже прибрали, а вот что скрыто и нужно поискать, на это я и указал. А зная где искать и что, найти не проблема. Тягачей в бригаде всего три, плюс можно тяжёлый танк и средние как тягачи использовать. Конечно не стоит это делать, но придётся, нужно пополнять штаты, так что тягачи как освободятся с очередной буксировки и доставки, сразу отправлять за следующей добычей. Техника будет сдаваться, а тут её аврально проводить в порядок. Многих танкистов, в основном механиков-водителей, я направил техникам в помощь.
На тридцать километров вокруг из целой бронетехники мои дроны нашли всего двадцать две единицы. Это шесть танков «Т-34», два утоплены и придётся постараться их вытянуть. Два «КВ-1», пять «Т-26», один «БТ-2», причём, из нашей бригады. Он считается пропашем без вести во время проведения разведки, пропал с экипажем и пятью разведчиками. Танк застрял, видимо обратно по своим следам пошли, да на немцев нарвались, на каких окруженцев. Приняли бой и погибли. Помимо выше перечисленного ещё было два «БА-10», один «БА-10М», два «БА-20», остальное немецкое. Два «артштурма», и танк «четвёртой» модели. Горелого металлолома было куда больше, но именно, что горелого и нам не особо нужного, хотя я всё равно указал где это горевшее, для снятия запчастей, в качестве доноров. В основном для ходовых. Остальное от жара и взрыва боекомплекта приведено не годность. Вот так и работали. Когда стемнело, тягачи и «КВ-1», отбуксировали на техническую базу первые единицы техники. Плюс пять грузовиков, из них два немецких. Бригаду, что переделывала в пункты обогрева и бани, удалось сохранить, чудом, и та приступила к работе. Это тоже серьёзные работы. Морозы хорошие стояли, и в такой технике бригада вполне нуждалась. Работали аврально, и даже ночью, туда гоняли уцелевшие машины пункта обогрева, бойцы грелись. Всего в бригаде сохранилось девять пунктов обогрева и три бани, теперь надеюсь будет больше. Обычно по отделению бойцов на охране находок, вполне хватало. По очереди очищали вот так места. Причём со сложностями, наши же редко просто так бросали, им же враг по глубже нужно загнать или в реку. Ныряли, троса цепляли, ох и стальные люди. Рядом банька на базе немецкого грузовика раскочегарена, сразу внутрь ныряли, отогревались, но дело шло, даже утопленников доставали. Нам всё пригодится.
Четыре дня мы так работали, бригада была хорошо пополнена людьми, в штате уже три тысячи, и мы даже двести девчат приняли. Все они из Волоколамска, после оккупации, те горели желанием поквитаться, и как открыли военкомат, пошли добровольцами, а у тех заявка от меня на нужных спецов, вот и получили их. Формировались подразделения, какие чуть не с нуля, какие особо потери не понесли. Например, артдивизион, всего одну пушку «УСВ» потеряли, и два тягача на базе «ЗИС-6», а так в порядке. Его уже до штата довели. Также более семьдесят грузовиков из ста найденных в порядок привели, пять пунктов обогрева и одну баню с прачечной сделали, и работы шли. Да, работа шла, пополнение принималось, и в дело кидалось, или на буксировку, или на охрану, или на ремонт и восстановление, но дело шло. Вот так четыре дня в аврале и пролетело, когда и поступил срочный приказ, бригаде нагонять передовые войска армии. Мы идём на Ржев. Армия встала в двадцати пяти километрах от Волоколамска, всё немцы на этом направлении остановили наступление. Нет сил наступать, а Ставка и штаб фронта требуют, вот о нас и вспомнили. Не всё мы привели в порядок, но сорок танков и десять броневиков у нас теперь было, да немного самоходок, так что собрались, а мы уже готовы были, чуял что скоро дёрнут, так что свернулись и двинули за тылами армии, а там и передовая. Я же в штаб армии, получал приказ, даже указали место атаки. Ну-ну, самое неудобное место. Я лучше в другом месте атакую, а на приказ штабистов нашей армии мне плевать. Она кстати та же, Двадцать Вторая. Часто в её составе воюю.
Найденные грузовики, здорово помогли, ничего не оставили, всё взяли с собой. А в садике пусть детишки живут, тот после нас заработает. Заведующая уже приходила. Собственно, она при штабе и была, при хозяйстве, следила чтобы всё в порядке было. Та тоже в оккупации находилась, не успела эвакуироваться.
***
Раздражённо дёрнув головой, я смотрел как капитан второго ранга, военный морячок с Тихоокеанского флота, что загнал свой эсминец на подводные скалы, раскладывает на столе карты.