Оковы прошлого. Книга 3
Шрифт:
Однако подобные замечания и препирательства поставили бы неловкость на первое место, а я предпочитаю позволить нам обоим забыть о том, что произошло в «Фирме». Опять же, ради Куинна. Иногда быть взрослым просто смешно.
Я запихиваю косметику и расческу в сумку, а затем выхожу из ванной комнаты в спешке, в которую превратилась моя жизнь.
– Готова. Пойдем посмотрим, что у Обри есть на сегодня.
Мальчишеские черты лица Карсона застывают, так как он знает, насколько я недовольна тем, что медицинский эксперт ФБР взял на себя руководство моей лабораторией с момента
Я не полицейский. И не детектив. У меня нет полевой подготовки. Так что тот факт, что федералы охотно задокументировали мою роль в налете в качестве отвлекающего маневра, не только скептична, но и абсурдна. Я не сомневаюсь, что доктор Обри Полсон был назначен ответственным за то, чтобы я не облажалась.
Ради собственного здравомыслия я должна вернуть себе руководство над своей лабораторией.
Карсон старается быть незаметным, пока мы идем по коридорам к криминалистической лаборатории. Это не идеальная ситуация для нас обоих, но в последнее время мы научились давать друг другу пространство.
Он занимает свой обычный пост у входа, когда я захожу в главную лабораторию. Обри уже сидит за столом с расставленными перед ним образцами.
– Надеюсь сдать тест, - говорю я, вытаскивая из кармана ключ от кабинета.
– Я слышала, что проверяющий - настоящая заноза.
Обри заканчивает делать заметки, прежде чем поднять глаза.
– Ну, она довольно сильно по мне проехалась, - его лицо вспыхивает, и я быстро поворачиваюсь к двери, позволяя намеку остаться незамеченным.
Возможно, я была слишком занята своей тайной жизнью, но интерес Обри ко мне не остался незамеченным. Это даже обидно. Несмотря на его неприятную для меня связь с ФБР, он - блестящий ученый. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, мы могли бы так много почерпнуть друг у друга… как два эксперта в своей области.
Но это такое печальное клише. Женщина и мужчина не могут работать вместе из-за неизбежно возникающего сексуального напряжения. Этого глупого слона в комнате нужно пристрелить.
Я бросаю ключи на стол и делаю глубокий вдох. Раньше у меня никогда не возникало таких жестоких мыслей. А я работаю в чертовой криминалистической лаборатории. Но в последнее время они стали более естественными, если честно. Я привыкла думать, что я крутая и сильная. Куинн сказал, что я привыкла уклоняться, но именно так я смогла защитить себя в течение многих лет от своей работы. Выносливая - это более подходящее слово. Стойкая перед лицом невзгод.
Я понятия не имела, что воля человека может быть так тщательно подвергнута проверке.
Прайс Уэллс сломал меня, Альфа пролил свет на каждый перелом внутри меня. Вместо того чтобы исцелиться, я затвердела, как мозоль, которая образуется над занозой, - гниющей щепкой, засевшей слишком глубоко, чтобы ее можно было вытащить.
С каждым днем нарастая, слой кожи лишь утолщается. Я стала жестче, словно высеченная из более острых и резких углов. Я боюсь, что женщина, которую любит Куинн, исчезает. Женщина, которую он считает нужным защищать, может нуждаться в большей защите от самой себя.
Отбросив ненужные мысли в сторону, я придерживаюсь своего нового распорядка. Каждое утро после тренировки я проверяю течение эксперимента. Тестирую новые соединения, применяю переменные и веду заметки.
Это тестирование я держу подальше от лаборатории - это мой личный эксперимент. Хотя я подозреваю, что Обри имеет представление о том, чем я занимаюсь, ведь это не секрет. Если бы он спросил, я бы ему ответила, но я благодарна, что он не стал допытываться. В течение одного часа каждый день я могу исполнять свою собственную исповедь - мой катарсис.
Работа над антинаркотическим эликсиром для противодействия эффектам «Трифекты» оказалась такой же освобождающей, как и уроки самообороны Куинна. Если у Альфы есть какие-либо планы по выпуску препарата для широкой публики, мне нужно найти противоядие. Возможно, это не избавит меня от чувства вины за его создание, но, поскольку я являюсь разработчиком препарата, я обязана уравновесить чашу весов.
Больше всего мы боимся, что «Трифекта» попадет на улицы. Окажется в руках сутенеров и насильников. Если этот день настанет, Куинн будет бороться с этим. А я буду готова, имея в своем арсенале противоядие для жертв.
Я чувствую, что новый препарат вот-вот будет готов. Только у меня нет возможности проверить его эффективность. В голове мелькает мысль сделать себе укол, и тут же перед глазами всплывает неодобрительно нахмуренное лицо Куинна. Я не могу снова заставить его пройти через это.
После того как записала заметки, я открываю ящик стола и бросаю туда маячок слежения. Не сегодня. Я хватаю скотч и задираю штанину вверх, а затем обматываю им ногу, выше лодыжки. Куинн чувствовал бы себя лучше, если бы на мне был маячок, ну, а я чувствую себя лучше, имея оружие собственной разработки.
После того как меня пару раз похитили из моей же лаборатории, я должна принять меры предосторожности.
Открыв ноутбук, я просматриваю электронную почту и заметки на своем рабочем столе, письма, оставленные для меня в выходные.
Хлам. Хлам. Я бросаю письма в мусорную корзину, а затем останавливаюсь. Всматриваюсь в то, которое только что выбросила, и беру его в руки, поднимая из наполненной урны.
Оно адресовано Эйвери Джонсон, судебно-медицинскому эксперту, что совершенно нормально. Но именно логотип в левом верхнем углу заставляет тонкие волоски на моей коже встать дыбом.
Подпись Альфы - его клеймо.
– Проклятие, - я бросаю письмо и достаю пару перчаток из лабораторного халата, висящего на спинке моего стула. Подумав, я беру новую пару со своего стола, это исключит вероятность перенести на письмо то, для чего использовались перчатки ранее.
Мои руки дрожат, когда я пытаюсь натянуть перчатки. Я должна позвонить Куинну, прежде чем открыть его. Я заставляю себя двигаться, чтобы сделать именно это, и замираю.
Что бы ни ждало меня внутри этого конверта, это может привести нас к Альфе, но, скорее всего, это что-то, направленное именно против меня. Нечто, чем Альфа хочет подразнить, иначе он бы уже разоблачил меня.