Оковы прошлого
Шрифт:
– Нет, Эйв. Не в этом случае.
Я обнял ее, предлагая ей столько комфорта, сколько мог, но мои руки все еще оставались крепко сжатыми в кулаки.
Ее тело сотрясала дрожь.
– Это единственный способ. Я должна снять напряжение. Каждый раз, как оно нарастает, боль становится сильнее. Если я не… - она умолкла, но ее невысказанные слова были очевидны. Если она не кончит, если не позволит телу получить разрядку, эта пытка продолжится, нарастая до невыносимой.
Я сделал глубокий вздох, несмотря на обжигающую боль в груди.
–
– Я не знаю, - честно ответила она.
– Господи, это так унизительно.
– Это всего лишь я, Эйв. Тебе нечего стыдится. Мы два взрослых человека. Мы справимся. Вот… - я убрал полотенце с ее лба и положил его на спинку дивана. Начиная свою речь, я держал себя в руках, расстегивая верх ее блузки, позволяя ее телу дышать.
– Делай все, что необходимо, чтобы справиться с этим. Я здесь, с тобой. Для моральной поддержки.
Она издала смешок, и я влюбился в этот звук. Напряженность между нами ослабла.
– Куинн, ты идеальный образец морали, - она продолжила расстегивать остальные пуговицы.
Я издал гортанный рык, когда показался ее кружевной черный бюстгальтер, сексуальные холмики грудей притянули к себе все мое внимание. Я не должен был смотреть на них. Так было бы правильно, но я определенно уже заслужил наказание.
Мой взгляд отметил красивые изгибы ее грудей, когда ее руки пробежали по ним. Затем, словно мне недостаточно мучений, она выгнулась и расстегнула застежку, полностью освободившись от него. Мой член воспользовался моментом и встал, и когда она облокотилась обратно, прижимаясь задницей, меня пронзило желанием.
«Контроль. Я себя контролирую». Я произносил про себя эту мантру, с трудом отводя взгляд от ее груди, которая сейчас была полностью обнажена. Ее соски напряженно торчали, розовые и мягкие, Господи Боже. Я раньше никогда не видел Эйвери обнаженной и рад этому.
Она чертовски потрясающая.
Ее руки опустились ниже, только чтобы расстегнуть пуговицу на животе, и мое дыхание остановилось.
– Сними мою юбку, - попросила она, и ее просьба с придыханием почти подвела меня к краю.
Черта с два. Я опустил руки по бокам.
– Эйв… не проси меня…
– Пожалуйста, - выдохнула она.
– Мне всего лишь нужен стимул. Я все сделаю сама.
Твою мать. Я повернул шею, пытаясь справиться с охватившим меня напряжением. Но я ничего не мог поделать со своим стояком. Я уже перевозбужден и весь и на пределе, и даже небольшое движение Эйвери, сидящей на мне, дразняще мучительно для этого «парня».
Но речь не обо мне. Дело в женщине, в моих руках, в необходимости помочь ей преодолеть боль, и я, как истинный мужчина, могу с этим справиться. По крайней мере, я очень на это надеюсь.
С жалобным стоном я разжал пальцы, принимая необходимость исполнить ее просьбу. Я коснулся пуговицы и уверенно потянул за нее. Она с легкостью расстегнулась, и Эйвери оттолкнулась от меня, выгибая спину и прижимая задницу к моему паху.
Мои пальцы практически
Этого короткого момента было недостаточно, чтобы вернуть над собой контроль. Но, как она и сказала, остальным она займется самостоятельно. Я наблюдал за ней, словно парализованный, пока она снимала юбку, стягивая ее вниз по ногам, и затем отбросив на пол. Ее руки прошлись по бедрам, она согнула колени и развела их.
Я должен уйти, это единственный вариант. Нет ни одного шанса, что я переживу это.
Она уничтожит меня.
Эйвери нерешительно провела пальцами по кружевным трусикам, и я почти забылся. Она начала стягивать их вниз, но я схватил ее за запястье.
– Они останутся, - сказал я, мой голос был резким, приказывающим.
Она, должно быть, расслышала отчаяние, потому что остановилась. Резинка впилась в ее бедра, когда она оттянула ее, а затем изящно опустила пальцы под кружево. Ее чувственный стон практически лишил меня последних крох самоконтроля.
Ее рука двигалась в трусиках отточенными движениями; клянусь, что это была самая эротичная ситуация, в которую я когда-либо попадал. Она качала бедрами, ускоряя движения, высвобождая свои потребности с абсолютным совершенством.
Я был очарован и пребывал в каком-то болезненном ступоре: мне было необходимо смотреть, как она доводит себя до края в такой же степени, как необходимо дышать. Мне нужен яростный, ненасытный секс, и я уверен, что окажусь за это в аду.
– Больше, - умоляет она.
– Я не могу… кончить. Слишком сильно.
Она поднимала бедра все выше и выше, каждый раз сильнее вжимаясь в мой член. Я знаю, она чувствует его твердость, он упирается в ее спину, но, черт, я не могу себе помочь.
Я запустил пальцы в свои волосы, теряя остатки контроля.
– Эйвери, не проси меня об этом. Я не сделаю ничего, о чем мы оба пожалеем завтра. Ты сможешь, Эйв. Просто расслабься.
Ее жалобный стон пронзил мою грудь, ведь я был здесь, рядом с ней. Мой чертов член ужасно болит… если она продолжит прижиматься ко мне, я, черт возьми, кончу себе в трусы.
– Еще немного, - сказала она сексуально.
– Поиграй с моей грудью.
Твою мать. Эти грязные словечки, срывающиеся со сладких губ Эйвери, были выше моих сил. Мой член подскочил, и я был вынужден отодвинуться, чтобы не дать ее бедрам вжаться в мои.
Господи Боже, я знаю, я пожалею об этом, но я дотянулся до полотенца со льдом и раскрыл его, взяв в руку кубик льда. Когда она выгнула спину, запуская пальчики в глубину своего естества, я коснулся льдом ее соска.
Она простонала, качая бедрами и активно тряся грудью, усиливая трение об лед. С тяжелым вздохом я медленно провел кубиком льда вокруг ее соска. Я был ужасно напряжен, и после сегодняшнего мои яйца будут синими еще с неделю.