Оковы прошлого
Шрифт:
Слова Сэди заставили мои челюсти сжаться, зубы заскрежетали с такой силой, что я испугался, они сломаются. Эта работа вынудит меня обзавестись зубными протезами, прежде чем мне исполнится пятьдесят.
– Да к черту. Она не ребенок. Мы говорим об Эйвери.
– Я знаю, - сказала Сэди.
– Тогда не думаешь ли ты, что она знает, что делает?
– Ладно. Ты прав.
Господи Боже. Не могу поверить.
– Послушай. Я займусь Эйвери, а тебе стоит сосредоточиться на подозреваемых.
Где бы ее не держали, Эйвери сказала, что там была еще одна женщина,
– Куинн, они наняли адвоката. Сразу же после задержания они потребовали вызвать дорогостоящего адвоката по имени Мэддокс.
Я закрыл глаза. В основном из-за того, что услышал имя адвоката, под которого копаю, но также и для того, чтобы прекратить видеть Эйвери, извивающуюся на диване.
Я повернулся к окну.
– Мне нужно, чтобы ты занялась этим. Мэддокс изворотливый тип.
– Назови мне адвоката, который не был бы изворотливым, - сказала она.
Мы на одной стороне.
– Но он каким-то образом связан с первой жертвой. Предположительно, она была проституткой. И, если Мэддокс представляет интересы наших подозреваемых, он может знать имена и локации. Подлови его. Заставь подозреваемых заговорить.
– Ты просишь меня заняться этим делом?
Моя спина напряглась. Бросив взгляд на Эйвери, я нахмурился. Все еще слишком много вопросов без ответов, но на данный момент ответы ничего не изменят. Не тогда, когда мне необходимо, чтобы мой напарник действовал такими методами, в которых я бессилен.
– Все, что тебе нужно, находится у меня в кабинете. Войди в курс дела как можно скорее. И, Бондс, - сказал я, моя интонация отражала серьезность просьбы, - сообщай мне обо всем. Ты не сделаешь и шага без меня.
– Я скажу Векслеру собрать группу. Мы определим местоположение женщин, Куинн. – сказала она, и я знаю, Сэди сделает все, что будет в ее силах для этих женщин.
– Я в деле. Позаботься об Эйвери. Я позвоню, когда будут зацепки.
Я положил трубку, на меня навалился груз неопределенности. Дело не в том, что я не доверяю Сэди заниматься этим делом и поиском ответов. Я никогда не сомневаюсь в ней, когда речь идет о работе. Эти сомнения совсем другой природы, и связаны они именно с беспокойством о том, что она будет делать, когда найдет ответы.
Доверие - это самое главное между напарниками.
Я отбросил свои мысли, возвращаясь к реальности. Захватив криминалистический набор, я приблизился к Эйвери, ощущая, что я, скорее, изгоняю духа, а не провожу судмедэкспертизу.
– Если ты не поедешь в больницу, тогда нам нужно собрать улики здесь.
Господи, она прекратила вертеться на диване.
– Я могу сделать это сама.
– Ты под воздействием наркотика, - я встал на колени около нее и открыл чемоданчик.
– Ты знаешь, как это работает. Адвокаты посвятят целый день, допрашивая тебя, с целью исключить какую-нибудь улику из дела.
– Я буду предельно внимателен и проведу сбор материалов и каждой улики максимально корректно. Мэддокс печально известен тем, что
– Так что тебе, Эйвери, нужно сказать мне, есть ли где-то что-то конкретное, что необходимо изучить…
– Ничего такого.
Она решительно и высоко подняла подбородок.
Я выдохнул от облегчения, физическое напряжение, стискивающее грудь, наконец, покинуло меня.
Эйвери выскользнула из куртки Сэди и положила ее на спинку дивана.
– Мои волосы, - сказала она, указав на голову.
– Один из них мог поцарапать меня. И мои ногти. Возможно, остались следы крови или частичка эпителия.
На мой подозрительный взгляд она добавила: - Я воткнула в одного из них ручку.
Хотя это было абсолютно неуместно, но заставило меня улыбнуться.
– Что?
– она проигнорировала мою реакцию.
– Я не сдалась без боя. Не в этот раз.
– Никогда.
Я надел пару перчаток и протянул к ней руки. Она провела своими ладонями по моим, и наши взгляды встретились. В ее глазах стоял вопрос.
– Ты всегда была бойцом, Эйв. Я рад, что ты задела его. Это поможет.
Я, как можно аккуратнее, сделал соскоб под ее ногтями. Затем принялся за поиск каких-либо следов на коже головы, используя полоски клейкой ленты. Она дрожала, пока я копошился пальцами в ее волосах.
На ее щеках проявился милый румянец.
– Моя кожа слишком чувствительна.
Эти осмотры для всех проходят нелегко. А учитывая, что Эйвери готова выпрыгнуть из собственной кожи, я впечатлен ее стойкостью, и мне легче, пока она контролирует себя во время этой утомительной процедуры.
Когда я начал исследовать ее тело ультрафиолетовой лампой, она выгнула спину, и ее дыхание участилось. Но я закончил.
– Думаю, дальше ты справишься сама.
Я передал ей лампу, а затем сложил пробирки с содержимым для анализов.
– Но я думала, ты сказал…
– Я знаю, что сказал.
Черт, я уже вышел так далеко за пределы собственных принципов, разве теперь они имеют значение? Но это изводящее чувство вины все еще гложет меня, как и непреодолимое желание следовать своим принципам.
Я даже не знаю, каким правилам я теперь следую.
Опустив лампу, Эйвери легла обратно на диван. Вновь проявилась сдержанность, которую она сохраняла во время осмотра. Она буквально дрожала от напряжения.
– Я думаю, ты собрал все что можно было, - сказала она.
– Они были крайне щепетильны. Нам повезет, если что-то обнаружится.
Усевшись на стул напротив нее, я уперся локтями в колени.
– Ты должен позволить мне осмотреть твои костяшки пальцев, - произнесла она.
– С ними все в порядке.
Ее интимный взгляд заставляет меня нервничать.
– Ты их повредил во время драки?
Я отрицательно покачал головой.
– Нет, раньше.
Сквозь дымку наркотического опьянения ее глаза пронзают меня, и я чувствую облегчение, когда она их опускает.
– Ты их знаешь?
– спросил я, возвращаясь к произошедшим событиям. – Может, ты их где-то видела прежде?