Окраина. «Штрафники»
Шрифт:
— Ничего, со временем вернется. Ты давно из госпиталя?
— Так я в больнице валялся. В гражданской. Кормили не очень, зато жалели, — парень ухмыльнулся.
— Здесь-то тебе как? Не гнетет?
— Не сказал бы. Здание старое, с историей. Даже интересно.
— Не помешаю? — на кухню заглянул Алексей Валентинович. — Вот вы, молодой человек, говорите «с историей». А что конкретно мы все здесь должны чувствовать?
— Здесь мы ничего особенного не должны чувствовать, только помнить, что прогуливаться по этажам небезопасно, — сказал Андрей. — Выехав
— Согласен. — Алексей Валентинович сложил волосатые руки на груди. — Не очень-то нам с дамами повезло, да? Вы что-то быстро вернулись. Таисия уже утешилась?
— Давайте без намеков, — проворчал Андрей.
— А я без намеков. Женщины существа затейливые, но иной раз самое примитивное воздействие на них дает чудесный результат. Виноват, если запретную тему затронул. Нам здесь все-таки жить, лучше сразу ситуацию прояснить.
— Нечего прояснять, — пробурчал Андрей. — Инструкций свыше по поводу интимного поведения не поступало. Так что можете попробовать развести романтику. Только в разумных границах, без безобразий. Ясно?
— Принято, — Алексей Валентинович усмехнулся. — «Сухой закон» действует?
— Действует. На праздники возможны заранее оговоренные послабления режима. Опять же в разумных пределах. Да, курить придется исключительно на свежем воздухе.
— Я дымить бросил, — Алексей Валентинович постучал по левой стороне груди: — Сердце.
— А я не начал, — Генка стукнул себя по макушке: — Голова.
Мужчины засмеялись. Андрей, улыбаясь, сунул на сушку последнюю тарелку:
— Вы с рациями знакомы? Там, в кают-компании, на столе «тоонки» лежат. Их бы освоить в первую очередь. Я к Мариэтте загляну, что-то притихла девушка.
— О, не к добру, — сказал Генка. — Идите быстрей.
Андрей постучал.
— Чего там? — неприветливо осведомились изнутри.
— Интересуюсь, как устроились.
— Так вползайте. Я тут одетая. А если и ню, так вы же начальник. Вам можно.
Девица сидела на столе и разглядывала автоответчик, зачем-то перевернутый набок.
— Что за ацкий девайс?
— Автоответчик. Раньше на магнитную ленту записывали расписание сеансов и подключали к телефону.
— Прикольно, — девица поморщилась. — А если я чего-нибудь запишу?
— Попробуйте. Только к телефону не подключайте.
— Нет, я обязательно платную секс-линию открою, — девица кашлянула и опять поморщилась. — Вы меня на «ты» обзывайте. За глаза наверняка нарекли «соплей зеленой нечесаной», а в лицо на «вы». Не люблю я гона двуличного. Да вы сами-то не волнуйтесь — я воспитанная. Вы так «гражданином начальником» и останетесь. Я жутко начальство уважаю. В ментовке научили.
— В принципе можно меня на «ты» и Сергеичем называть. У нас тут не зона и не «обезьянник».
— Нет уж, я кого угодно на «ты» не называю, — прохрипела девица и сверкнула раскосыми глазами, окаймленными густейшими
— О совещании напоминаю. Через 20 минут.
— Я не забыла. Вещи-то разобрать можно? — Мариэтта кивнула на стол, на котором красовалась груда компакт-дисков, щипцов для завивки, проводов от зарядников и прочей дряни. Сверху красовалась начатая «обойма» трусиков. Туго запаянное в полиэтилен белье сияло исключительным оранжевым колером.
Андрей подумал, что такая помойка в радиоузле вполне может оскорбить старожилов. Как бы «целлулоидные» с этой нечесаной Тимуровны кожу не содрали.
— Разбирайся с имуществом. Тут иногда проверки бывают, желательно сохранять пристойный вид помещения. Да, и курить только на улице.
— Да? С какой это стати я должна на холод бегать?
— Кинотеатр — здание повышенной опасности. Пожара нам не нужно. Так что дыми на свежем воздухе.
— Первое, не курю вообще. Второе, наркотики ненавижу. — Мариэтта принялась поочередно растопыривать пальцы в опасной близости от лица начальника Отделения. — Третье, пью много и охотно, но только в своей компании. Четвертое, трахаться обожаю до судорог, но только с теми, кто меня по-настоящему заводит. Пятое, терпеть не могу, когда ко мне пристают с блевотой лиловой. Вопросы еще есть?
— Только один. По-моему, у тебя горло болит. Простыла? Молоком пополоскать хотела?
— Обойдусь, гражданин начальник, — девица закашлялась. — Идите давайте. Притащусь я на ваш саммит картонный.
Таисия была в свежем светлом платье. Алексей Валентинович нацепил галстук. Лишь Генка и сам начальник не озаботились принять официальный вид. Сидели вокруг стола. Белокурая дама вертела в руках дорогую перьевую ручку. Растратчик приготовил электронную записную книжку.
— Опаздывает ваша красавица, — заметила Таисия, разглаживая новенький блокнот.
— Здесь я, — хрипато заявила, вваливаясь в дверь, девица и постучала белым ногтем по циферблату огромных часов, красующихся на запястье. — Между прочим, ровно двадцать минут прошло.
Хулиганка-осквернительница гробниц тоже успела преобразиться. Таисия, глянув, потеряла дар речи. Андрей и сам оторопел. На отвязной девице красовалась пышная блузочка с розовым жабо и столь же воздушная мини-юбка. Очень мини — откровенно сияли подвязки салатовых сетчатых чулок. Серые космы Мариэтты были забраны в два хвоста и перехвачены зелеными бантами. Намазанные розовым блеском губы опять же изображали бантик.
— Ну, Мариэтта, ты даешь, — с некоторым восхищением сказал Генка.
— Давать я не даю. Но любоваться не мешаю, — прохрипела девица. Хрип весьма гармонично дополнял разнузданный образ школьницы.
— Как-то ты не по-деловому настроена, — заметил Алексей Валентинович.
— У вас здесь дресс-код ввели? — Мариэтта вскинула подкрашенные бровки.
— Садись, и к делу преступим, — рявкнул Андрей.
Чучело плюхнулось на стул. Подвязки исчезли под столом, и можно было начать заниматься работой.