Окраины. Штурмовая группа
Шрифт:
Амнезия, что ли? Может сразу в медцентр поехать? Врачи хорошие. Но Светка-то как?
Подходили люди, замедляли шаг. Топтались в короткой растерянности. Расходились: кто к метро, кто в сторону Вавилова и Ленинского проспекта. Постепенно ускоряли шаг, обретали уверенность. Подъехала обшарпанная «Мазда», водитель выгрузил детскую коляску, пакеты с продуктами. Постоял, загрузил все обратно и уехал, бибикнув на наглую кошку.
Кошку Марик вообще не помнил. Как же так? Может, просто с другой стороны к дому подойти?
Опомнился, сидя под «грибком». Было сыро, пакет испачкал брюки. Марик оторвал от грозди банан. Совершенно безвкусный.
Лужи, мокрая трава. Асфальт, угол дома… Нет, не того. Господи, Светка, ты только найдись…
Табличка «РЭУ» Академический… Был ведь здесь, определенно был. Когда батарея отопления потекла, заходил…
В диспетчерской сидела моложавая блондинка, пристально смотрела в монитор. Наверное, пасьянс раскладывает.
– Извините, я по поводу дома номер пять…
– Пятый по Вавилова – не наш участок, – вежливо проинформировала блондинка.
– Нет, пятый по Ферсмана.
Диспетчер наконец оторвалась от монитора:
– Молодой человек, вы адрес проверьте. Нет у нас пятого по Ферсмана.
– Как нет, я же к вам приходил насчет трубы. Дом пять, только дробь я забыл.
Блондинка потянулась было к журналу регистраций, опомнилась и рассердилась:
– Молодой человек, я здесь шесть лет работаю. Нет на Ферсмана пятого дома. Ни с дробями, ни с дополнительными строениями. Снесли давным-давно.
– Как снесли? Когда?
Блондинка снова слегка запнулась:
– Так не помню я. Еще до меня было. Послушайте, вы адрес-то свой проверьте. Что ищете? Может, третий номер или пятнадцатый? Часто путают. Понимаете, тут такие кварталы…
Марик кивнул и пошел к двери.
– Ой, молодой человек, сумку забыли!
– Я сейчас…
На улице, под тусклым фонарем, висящим на козырьке подъезда, вынул телефон. Потом поспешно полез в паспорт. Временная регистрация: Ферсмана, дом… Тут свет проклятого фонарь предавал – не разберешь цифру: пять, три, пятнадцать? На миг показалось что улица вообще не Ферсмана, а какого-то Ферстера [9] . Или Фейербаха? [10] Были вообще такие?
9
Ферстер Отфрид (1873–1941), немецкий невропатолог. Труды по локализации мозговых функций, хирургическому лечению эпилепсии.
10
Фейербах Людвиг (1804–1872), немецкий философ.
Телефон служебный, все номера заранее забиты. Медцентр ответил сразу.
– Патруль сто сорок три ЮЗ. Отдыхающая смена. Командир Шумилов. Нуждаюсь в срочном сканировании. И это… Пришлите кого-нибудь разобраться. И координатора…
Из двери РЭУ выскочила блондинка:
– Ой, догнала! Пакет-то… Да что случилось?
Марик сел на мокрую лавку:
– Сейчас подъедут и разберутся. Вы, случаем, не курите?
Мощный прожектор тягача высвечивал газон и мокрую детскую площадку. Оцепление уже сняли – не от кого было охранять никому не нужный пустырь. В фургончике МЧС плакала женщина все время, то забывавшая, то вспоминавшая, как звали ее пропавшую дочь. Курили два мужика: отец с сыном, рядом сидел поскуливающий мокрый спаниель. Нескольких человек, потерянно круживших вокруг квартала, эмчеэсовцы уже отправили в гостиницу.
Из штабного автобуса наконец начало выходить начальство. Двинулось к машинам с мигалками. Марик перехватил высокого сухощавого мужика – вроде как из старших:
– Товарищ, извините, не знаю, как вас по званию…
– А, патрульный? Шумилов, кажется? Ты вот что, не волнуйся. От службы пока отстраняешься. Главное – не психуй. Соберем опытную опергруппу – разберутся. И спасибо, без тебя бы черт знает когда спохватились. А пока отдыхай. С наскока тут ничего не прояснишь. Но разберемся.
– Где? Где мне отдыхать-то? – глупо спросил Марик.
Начальник вздохнул и крикнул куда-то в темноту:
– Жень, подвезите, пожалуйста, парня до нового общежития.
Парень в военной куртке отвел Марика к белой «Тойоте». Пришлось втиснуться на заднее сиденье, рядом с грудой замысловатого компьютерного оборудования. Майор-армеец, сидящий за рулем, обернулся:
– Ты, боец, поаккуратнее. Наш комплекс – штука штучная.
Парень что-то негромко сказал, майор обернулся еще раз:
– Ты в окошко кури. Сейчас мигом докатим.
Марику стало вовсе невмоготу: глянули, словно на родственника пок… Нет, так и думать нельзя! Не могла Светка… Это вообще целых два дома. Несколько сотен человек.
Выехали на Вавилова. Парень, тот, что Женька, обернулся:
– Тут рядом. Хорошая общага. Спокойная. Я там вчера был.
– Спасибо, – пробормотал Марик.
Свернули на Третье кольцо, потом сразу в темноту. Новые глухие ворота. Женька распахнул дверь машины:
– Ну вот, пойдем, я коменданту скажу.
Рядом с воротами имелась на вид нежилая дверь. Проводник нажал на кнопку, дверь, похоже, бронированная, медленно двинулась в сторону. Глухой тамбур.
– Подождать придется, – пояснил Женька. – Порядок здесь такой.
Марик понял, что вошедших сканируют. В тишине что-то едва слышно гудело.
– Слушай, а с домами что, совсем… Ну, безнадежно? – с тоской пробормотал Марик.
Женька достал из кармана кожаный футляр, извлек модные дорогие очки и начал тщательно протирать. Посмотрел на просвет – светильники под потолком были, похоже, в бронированных плафонах. Спрятал отполированные окуляры, сунул чехол в карман и мрачно сказал:
– Во-первых, я не спец. Во-вторых, меня старшие товарищи учили быть жестким. Фиг знает, как с этими домами получится. Но уж точно – искать их будут всеми силами и средствами. Можешь быть уверен.
Жужжать наконец перестало. Массивная дверь поехала вбок. Женька вошел первым, поручкался с крепышом-офицером. Они о чем-то говорили, а Марик сел на жестковатое кресло и попытался ни о чем не думать. Женька подошел, сунул руку:
– Держись, братан. Прояснятся обстоятельства – до тебя доведут. Ты бы стакан принял. Имеет смысл. У народа должно быть…