Окраины. Штурмовая группа
Шрифт:
– Не могу. Работать я не могу.
– Надо. Завтра в резерв переведем. Займешься личным. А сейчас поработаем. Выхода нет. Мне за тобой заехать?
– Да пошли вы!
– Не могу. Я тебе давно говорил.
Андрей привалился спиной к двери:
– Ладно. Что там?
– Сейчас съездишь в «Боспор». Поговоришь с местными. Машина ждет у центрального КПП клиники…
– О чем говорить?
– Они знают. Потом в офис…
До центрального офиса не доехали – Сан Саныч перехватил машину у Автозаводского моста. Не успел Андрей выйти, как начальник потянул за рукав… Испугаться
«Девятка» начальника ФСПП ждала на тротуаре. Андрей машинально кивнул бледной Наталье.
– Да вы прямо здесь убьетесь, – простонала психологша.
– Ты сейчас механик-водитель, не отвлекайся, – пробормотал Сан Саныч.
Андрей забрался на заднее сиденье.
– Ну, покатили, – скомандовал начальник.
Машина двинулась, и Сан Саныч обернулся к Андрею:
– Поговорил? Как?
– Нормально. Полномочия дали.
– Хорошо. Кстати, кто вашему деду-золотопромышленнику семейную мелодию писал?
Андрей хотел выматериться, потом осознал:
– Шнитке. Что, так плохо?
– Скажем, средне. – Сан Саныч здоровой рукой сунул под сиденье короткий «каштан» [23] . – Два канала утечки мы ликвидировали. Но ведь не последние они, как думаешь?
– Я думать не могу.
– Брось, – жестко сказал начальник. – Доделывать все равно нам.
– Доделывать?
– Ладно, не доделывать, а начинать конструктивное противодействие.
Наталья на миг оглянулась и сказала:
23
«Каштан» – 9-мм малогабаритный пистолет-пулемет.
– На две минуты остановимся.
Андрею сунули широкую крышку от термоса – наверное, чтобы не разлил.
– Нет там ничего, кроме кофеина, – заверила Наталья. – Вот, булочку возьми.
Андрей поморщился.
Руководство ФСПП в молчании потягивало горячий кофе.
– Слушай, я утешить ничем не могу, – сказала Наталья, удерживая одноразовый стаканчик кончиками острых ногтей. – Специалисты из Питера уже здесь, вечером из Новосибирска какую-то штуковину доставят. Сделают все что возможно. Своих я к Мариэтте не посылала. Ты для нее лучший психолог. Завтра к вечеру тебя пустят.
– И на том спасибо, – пробормотал Андрей и все-таки глотнул кофе. – Что мы сейчас делаем?
– Вот только начальник и знает, – Наталья повернулась к Сан Санычу.
– Сейчас мы едем, – начальник ткнул пальцем. – Сначала прямо, потом налево. Направление к Варшавке…
Наталья высадила пассажиров на Болотной. Мужчины спустились в подземный переход, проскочили через проезд к Дому на набережной. Истерично засигналила алая «БМВ»…
– Эти и добьют, – проворчал Сан Саныч. – Ты мобильник отключи.
– Нас кто ведет-то?
– Надеюсь, что никто. Но на встрече лучше без отвлекающих звонков обойтись. Народ, знаешь ли, еще нервней нас.
– Нет предела совершенству, – пробормотал Андрей. – Так что, «Дубль-В», полная пустышка?
– Полагаю,
– Господи, вот же дерьмо.
Начальник ФСПП пожал плечами:
– Альтернативы не имелось. Нас проверили, мы проверили. В любом случае сколько-то времени мы выиграли…
Под Патриаршим мостом Сан Саныч кивнул на фигуру, облокотившуюся о парапет:
– Товарищ обеспечит техническую организацию и делопроизводство. Из АЧА [24] . Они незаметные, может, еще не засветились у Общих.
Высокий мужчина поправил рюкзак на плече, пожал руку Сан Санычу, поздоровался с Андреем:
– Я – Александр Новик, из координации АЧА.
Андрей вяло кивнул. Хотелось повернуться и пойти назад.
– Потерпи, – сказал Сан Саныч и взглянул на часы. – Шагу сбавим. Сейчас точность нужна. Не дай бог, обидятся.
24
АЧА – Агентство чрезвычайной аналитики.
У заграждения постового почему-то не было. Новик толкнул наспех сваренную из арматуры калитку. Оказалось не заперто. Трое мужчин, не торопясь, прогулочным шагом вышли к Стрелке. Ступеньки к воде, безлюдье. Солнце неодобрительно трогало спину гиганта-императора. У ступеней торчал одинокий дедуля, опирался на палочку, смотрел на монумент. Покосившись на новых экскурсантов, неторопливо поплелся к ремонтируемому зданию.
Бывший императорский яхт-клуб реставрировали уже не первый год, и сейчас изящное здание плотно драпировали полотнища со стыдливо нарисованными окнами. Флагшток был снят, и вообще, смотреть на здание было грустно.
Новик взглянул на часы:
– Две минуты. Идем?
Прошли мимо вагончика-бытовки. Закрытые полиэтиленом брусья, пустые поддоны… Из стены торчали срезанные балки изничтоженной веранды. Временная дощатая дверь скрипнула…
Накатило… Запах хорошего чая, воска, еще чего-то. Короткая лестница, застланная чистым половиком… Новик споткнулся, Сан Саныч его придержал:
– Сюда, кажется…
Веранда все-таки была. Овальный стол, кресла и стулья: все в белых полотняных чехлах. Шторы прикрыты не до конца, за переплетами почти дачных окон сгущался сумрак. Вечер, должно быть. Над столом нависал большой абажур с бахромой, горела желтоватая лампочка. Спиной к вошедшим сидел пожилой мужчина – тот старикан, что на Статуй любовался. Почему-то сейчас старичок казался покрепче. Две женщины: молодая и в возрасте, – эти устроились у окна, но как-то порознь.
– Все в сборе? – поинтересовался мужчина, стоящий у буфета. Не дожидаясь ответа, подхватил поднос с чайными чашками, понес к столу.
Сан Саныч кашлянул:
– Очевидно, всем «здравствуйте».
Старшая женщина дернула узким подбородком:
– Не тужься. Не любезничать пришли. Всех собрал?
– Для порядка уточнить нужно, – пробормотал Сан Саныч. – Официальное мероприятие. Под протокол все-таки…
– А время ли крючкотворить? – поинтересовалась женщина сухо. – Этот писарем? – она взглянула на Новика. – Так пусть делом займется.