Окрыленные

Мартинез Эли

— Нет, не нужно. Ты из-за чего-то волнуешься, так открой рот и назови причину, — я подошел ближе. — Я рассказал свои самые мрачные секреты, и вдруг у тебя появляются какие-то дела? Ну, знаешь, что, Ливи? У меня есть дела сегодня вечером. И они начинаются и заканчиваются тобой.

Наконец, она исчерпала пространство на моей кухне и спиной ударилась в раздвижную стеклянную дверь.

— Я не знаю, что сказать. Мне просто нужно уйти, — сказала она, но слеза, скатившаяся по ее щеке, не дала меня одурачить.

Я поймал ее подушечкой большего пальца,

убрав влагу с лица Ливи.

— Врунишка.

— Сэм…

— Будь то на мосту или в больничной палате, твои слезы всегда говорили мне правду, — я провел своим влажным большим пальцем по ее губам. — Это нечестно. Не говори мне, что ты в порядке. Не говори мне, что должна уйти. Не говори, что все нормально. Просто скажи правду, твои глаза молчат о том, что я хочу услышать.

Она пристально посмотрела на меня и сломалась.

Полностью.

Когда она обняла меня за шею, слезы полились в полную силу.

Взяв ее на руки, я отнес Ливи на диван и посадил на свои колени.

Ее мокрое лицо впечаталось в мою шею, пока она рыдала со скоростью миллиона миль в минуту.

— Я понятия не имею, что здесь делаю. Ты мне нравишься, но ты прав. Потому что не можешь быть с кем-то вроде меня. И, более того, тебе не придется этого делать. В течение прошлой недели мне было намного лучше, чем в течение последних лет. Но я не знаю, как долго это продлится. Что, если я снова пойду на тот мост? — она вдруг привстала. — Я не могу поставить тебя в такое положение, не после того, что ты пережил, — она положила голову мне на плечо. — Ты удивительный, Сэм. Мне чертовски жаль, что тебе пришлось столкнуться со всем этим в своем прошлом, но я не могу просить тебя решать мои проблемы в будущем. И больно от того, что соврала. Ты мне больше, чем нравишься. Я тебя почти не знаю, но хочу, чтобы ты был рядом со мной. Именно таким, какой ты есть. Может быть, навсегда.

Комок сформировался у меня в горле, и неожиданная улыбка появилась на моих губах. Как бы ни старался, я не смог убрать ее. И не смог помочь отцу, так же как и Анне.

Однако, я мог помочь ей.

— Тогда сделай это, — со вздохом я прошептал ей в волосы.

Она подняла голову, смятение нарисовалось на ее заплаканном лице.

— Ливи, я не пытаюсь уйти. Ты права. Это будет трудно, потому что я не знаю о твоих проблемах, но понял, что ты похожа на моего папу или Анну.

Я приподнял ее лицо для поцелуя. Она все еще была расстроена, но я не смог отрицать, что этот короткий контакт был нужен мне больше, чем ей.

— Ливи, когда Анна была подростком, она начала демонстрировать такое же поведение, как и отец. Мама сразу потащила ее к врачу и буквально умоляла их как-нибудь помочь…, и они сделали это. Сестра боролась с тем, что мы считали биполярным расстройством в течение многих лет, но когда ей исполнилось двадцать, все пошло под откос. Начались галлюцинации и срывы по пустякам. Мы с мамой делали все возможное, но ничего не помогло. В двадцать один год Анне была официально диагностирована шизофрения. Я понятия

не имел, было ли у моего отца то же. Увидев Анну, не нужно было долго думать, чтобы понять, что он мог ошибиться в диагнозе. — Мой пульс замедлился, но на самом деле я был готов признать, что страх все еще присутствовал в моем теле. — Но я знаю, что ты борешься точно не с этим.

Ее глаза снова наполнились слезами.

— Нет. Я тоже не думаю, что это так. Но факт остается фактом — ты заслуживаешь кого-то другого, лучше.

Ливи поднялась с моих колен, но я больше не беспокоился о том, что она собиралась сказать. Если ей понадобилось время для размышлений, то я был готов дать его.

Эта маленькая, миниатюрная девушка отошла. Затем остановилась и повернулась ко мне лицом, ее плечи поникли в поражении.

— Тебе нужен кто-то, кого ты не встретишь на вершине моста.

Но мне было насрать на то, что думала Ливи.

Я сделал свой выбор.

Беспокойство за нее подтолкнуло меня к осознанному преследованию, но затем я легкомысленно отогнал эти мысли. Откинулся на диван, сложил руки за голову и пододвинул ноги к столу.

— Ты права, — коротко ответил я, после чего она дернулась всем телом и отвернулась. Я ухмыльнулся про себя. — но, Ливи, я хочу только тебя.

Ее взгляд был направлен на меня, в глазах читалось удивление и надежда. Она попыталась побороть улыбку, тем самым дав мне надежду.

Я подошел и заключил ее в свои объятия. Затем повторил знакомые слова, которые вдруг оказались более уместным, чем когда-либо.

— Я не идеален, и хотел бы притвориться, что ты тоже.

Она положила голову мне на плечо, опустив руки по бокам.

Я поцеловал ее волосы и прошептал.

— В мире нет женщин без демонов. Независимо от того, с кем я в конечном итоге осяду, всегда будет борьба.

Я снова поцеловал ее волосы, позволив этому затянуться, как будто губы смогли передать истинность моих слов.

— Ливи, я хотел бы бороться вместе с тобой.

Должно быть, это был мой грандиозный финал, но она никак не отреагировала на эти слова.

Но все еще находилась в моих объятиях. Она не отошла, но и не обнимала меня в ответ. Я не смог увидеть ее лицо и оценить реакцию, поэтому затянувшееся молчание меня нервировало.

— Я имел в виду в хорошем смысле слова, — прошептал я, сжав ее крепче.

Она наклонила голову назад, посмотрела в глаза и пробормотала.

— Мне нужно, чтобы ты подписал отказ.

— А?

— Мне нужно, чтобы ты подписал отказ от авторских прав, потому что я буду использовать каждое слово этой речи в песне. Иисус, Сэм. Я хотел бы бороться вместе с тобой. Я завидую, что сама не написала их.

Я улыбнулся, когда она наконец обняла меня за шею.

— Ты можешь использовать их. Не похоже, что мне пригодятся эти слова снова.

— Я не знаю. Ты неплохо потрудился, вдруг снова захочешь использовать эти прекрасные слова.