Окрыленные
Шрифт:
Менее чем через год Генри обнимал меня, пока мы выиграли почти в каждой категории, в которой нас номинировали на Грэмми. И в этот же вечер сделали объявление, что с этого момента являемся сольными исполнителями. Мы ожидали негативную реакцию, но если даже она была, этого не чувствовалось. Оба наших сольных альбома получили бриллиантовый статус, обеспечив нам не просто место в музыкальной индустрии, а место на первом плане.
Генри был моим лучшим другом по многим причинам, и одна из которых — он согласился мне помочь, не спросив ни о чем.
— У тебя
— Все нормально. Не беспокойся, милая, — ответил он с теплотой.
С огромной улыбкой я показала Стюарту поднятый верх большой палец. В ответ получила череду ругательств.
— Я перед тобой долгу. Хочешь сегодня вечером после концерта пойти куда-нибудь?
— Нет, но ты можешь расплатиться со мной другим способом, — прошептал он с намеком.
— И каким же? — прошептала я, решив сыграть в его игру.
Он откашлялся.
— Не играй со мной. Ты знаешь, чего я хочу.
— Нет, я, честно говоря, без понятия.
Я подошла к зеркалу, поправила свои длинные каштановые волосы и добавила побольше косметики, скрыв черные круги под глазами.
— Ливи, — он усмехнулся и выпалил. — Дай мне оттрахать твоего бас-гитариста.
Я расхохоталась.
— Генри, он натурал!
— И? Я думал, что тоже когда-то был натуралом.
— Какой же ты врун. Ты никогда им не был.
— Это, наверно, правда, но давай же, Ливи. Просто скажи, что я могу хотя бы попробовать, — взмолился он.
Не было никакого смысла отказывать ему.
— Конечно. Можешь попробовать, но сначала убедись, что поздороваешься с его невестой, — поддразнила я его.
Генри не нашел это смешным.
— Черт возьми! Почему гетеросексуальность — причина для отказа в сексе.
— Это действительно так.
И действительно так было для Генри. Он был высоким, с худым мускулистым телом, что даже я не могла этого не заметить. Женщины его обожали, хотя он открыто всем сказал, что являлся геем. Однако, самая большая проблема Генри заключалась в том, что у него была навязчивая идея хотеть натуралов. Я даже не могла посчитать, сколько раз ему разбивали сердце парни, которых он просил дать ему шанс, но в результате они все возвращались к женщинам.
— Все хорошо, детка. Мне нужно одеваться. Скажи Стю, что я встречусь с ним на площадке через час. Спроси, не хочет ли он немного порезвиться перед сегодняшним выступлением.
Я ухмыльнулась и обратилась к Стюарту.
— Эй, Стюарт. Генри хочет узнать, не нуждаешься ли ты в мужской любви?
Это было шуткой, но Стюарт сделал шаг ко мне, в его глазах кипела ярость.
— Клянусь Богом! Я женатый человек! Если он начнет разбрасываться этим дерьмом…
Он сделал паузу и запустил руки в свои волосы.
Я все еще держала телефон у уха, когда ахнула.
— Боже, пожалуйста, скажи мне, что ты не пытаешься на самом деле подцепить Стюарта?
Генри расхохотался.
— Черт, нет! Но он уже меня ненавидит, поэтому я подумал, почему бы не притвориться.
Теперь была моя очередь засмеяться.
— Ладно, иди, одевайся. Увидимся через несколько часов, — сказала я ему, поправив свое длинное платье и подготовившись к выходу.
— Эй, Ливи. Сделай мне одолжение. Полегче, ладно? У тебя сегодня вечером концерт. Я знаю, что ты хочешь быть там, но не затеряйся в прошлом. Они не Лиззи.
Он был не прав.
Они были.
Каждый из них.
Я не сказала ему об этом. Вместо этого ответила:
— Спасибо.
Он вздохнул на мной не-ответ.
— Увидимся вечером, детка.
— Да. Сегодня вечером. — Я кинула свой телефон в сумку и начала рыться в коробках с CD-дисками и футболками, которые мы привезли, чтобы подарить детям.
— У нас закончился альбом «Раздвоение», который Генри подписал? — спросила я.
— Да, у нас почти все закончилось. Это еще одна причина, по которой нам следует приехать в другой день.
— Ох! Отвали ты от меня уже, — сказала я, направившись к двери.
Меня ждала маленькая девочка Морган, перед которой мне нужно было хорошенько извиниться.
Глава 3
Сэм
По крайне мере, дождя не было. Это должно быть хорошим знаком, правда? Повернувшись спиной к ветру, прикурил сигарету. Я смотрел с моста, как делал это каждый вечер в течение месяца. Холод еще присутствовал в воздухе, но, к счастью, удручающие, серые тучи покинули бухту на ночь. Некоторые люди любили грозу, но для меня мрачность, которая ее сопровождала, была удушающей. Я устал сражаться в борьбе под названием «жизнь», не видев в конце свет. Мне не нужна погода, которая делала ее еще тусклее.
— Дерьмо, — отругал я себя, когда бинт, обернутый вокруг моей руки, развязался. Я зажал сигарету между губ и снова быстро обмотал его вокруг своей руки. Попытался завязать изношенный бинт, но в итоге просто заправил края внутрь.
Я был таким трусом.
В момент, когда распиленное дерево прорезало мою ладонь, показалось, будто весь мир начал вращаться. Было чудом, что я остался в вертикальном положении, когда увидел капавшую из моей руки кровь, хотя после этого мой зад все же примостился на пыльный пол мастерской.
Вскрытие вен на запястье так и не произошло.
Значит и самоубийство не случилось. С моим везением, Ад был реальностью, и я бы в конечном итоге потратил вечность в тоске по моей пустой жизни.
Моя жизнь была в порядке. Моя работа была в порядке. Мой дом был в порядке. Моя личная жизнь была в порядке. Мои друзья были в порядке. Боже, я устал, бл*дь, от этой нормальности. И нуждался в чем угодно, чтобы смог почувствовать себя живым.
Почему-то мне казалось, что смерть могла быть тем самым, но я не был уверен.