Оксфордские памфлеты. Часть I
Шрифт:
С видом улучшить условия низших классов пришли к решению о немедленном, под присмотром Президента, учреждении семестровых экзаменов; возможно, это и вызовет внимание к численности и нужде этих классов, сверх же того от данного мероприятия значительных последствий никто не ожидает.
17 февраля 1865 г.
ВОЗРАЖЕНИЯ, ПРЕДСТАВЛЕННЫЕ НА РАССМОТРЕНИЕ РУКОВОДЯЩЕГО ОРГАНА КРАЙСТ ЧЁРЧ, ОКСФОРД, ПРОТИВ ПРЕДЛОЖЕННЫХ ИЗМЕНЕНИЙ В БОЛЬШОМ КВАДРАТЕ
Слабо полагаясь на действенность устных доводов и ещё того менее на собственную способность таковые произносить, я избрал этот способ выложить перед Руководящим Органом Крайст Чёрч некоторые возражения, которые показались мне вполне обоснованными
Реконструкция, о которой я намерен поговорить, включает три пункта. 1) Понижение террасы. 2) Её сужение. 3) Замена существующей каменной стенки травяным склоном.
1) Понижение террасы обосновывается, насколько мне это известно, лишь одной причиной: сниженные участки её основания в настоящее время скрыта под гравием. На мой взгляд, эта причина была бы вполне достаточна, чтобы оправдать данную перемену, если бы против неё не было высказано убедительного резона; но ситуация как раз обратная.
Возражение, которое я должен против неё высказать, едва ли можно вполне оценить иначе, чем взглянув на всё собственными глазами. Пусть всякий, кто желает сформировать для себя мнение об этом деле, встанет возле Врат Фомы и, пробежав взглядом по кромке, переведёт его на лужайку, форма которой задана террасной стенкой; он увидит, что стенка и так уже весьма невысока в сравнении с обширностью лужайки, — всего лишь различимая глазом граница травяного участка. Вообразите, что стенку ещё понизили, и, как различимая ограда, она исчезнет вовсе, а всё будет походить на случайный перепад уровня между двумя частями Квадрата, которые первоначально были единой плоской поверхностью. Замена стенки на травяной склон только усилит это зло, но данный пункт я обсужу ниже, где вследствие неизбежного деления предмета на несколько признаков мне придётся повторить часть сказанного здесь.
Мне кажется весьма вероятным, что те, кто изначально бранил Оксфорд, стремились прежде всего к тому, чтобы оставить видимой нижние части опор основания террасы, но когда оказалось, что напоказ их не выставить — терраса слишком низка, а опустить внутреннюю лужайку нельзя из-за необходимости придерживаться уровня внешней улицы, они решились принести в жертву часть от основания, чтобы сохранить общую соразмерность Квадрата.
2) Сужение террасы рекомендовано, насколько я слышал, сразу по двум причинам; во-первых, от этого внутренняя лужайка сделается больше, а потому и красивее, и, во-вторых, это будет соответствовать первоначальной планировке Квадрата.
Что касается первого довода, то тут мало возразить (хотя бы это и заслуживало внимания), что соразмерно тому, насколько более красивой становится лужайка, терраса делается менее красивой. По существу, эти две вещи ничуть не соразмерны — потери тут несоизмеримо превосходят приобретения: потребуется очень малое изменение площади лужайки, чтобы глаз отметил его, в то время как совсем небольшое убавление террасы беглый взгляд пропустит. Зато ни один из тех, кто наблюдал террасу, полную людей (как во время гонок на воде и проч.), полагаю, не будет всерьёз держаться мнения, будто она выглядит чересчур широкой, или что на ней в такие часы можно отыскать лишнее местечко.
Что до второго, то должен признать, что не разделяю общепринятого суждения о наших предках как лучших судьях в таких вещах, чем ныне живущие, или что коли нечто казалось правильным в предыдущий век, то оно непременно (хотя бы обстоятельства изменились) правильно сегодня.
Не стану задерживаться на положительных доводах в пользу сохранения существующей ширины, поскольку считаю, что onus probandi [197] всецело лежит на тех, кто призывает её уменьшить.
197
бремя доказательства (лат.).
3) Замена стенки травяным склоном.
Террасы в Оксфорде возведены у трёх Прямоугольников: у Квадрата Крайст Чёрч, Вустера (где терраса идет лишь с двух сторон), и Кибла. Только у двух последних к террасе ведёт травяной склон; наш Квадрат — единственный, где вместо склона стенка. На мой взгляд, разнообразие само по себе есть положительное качество Оксфорда, который много потерял бы в своей нынешней привлекательности, будь все Колледжи выстроены и украшены по единому проекту, как бы ни был такой проект хорош сам по себе.
Но если отставить этот довод, если признать, что улучшение во внешнем виде перевесит то обстоятельство, что все три оксфордских террасы сделаются однотипными, то очевидно ли, что травяной склон и впрямь улучшит наш Квадрат? В Кибле разница уровней террасы и внутренней лужайки значительно больше, чем в Крайст Чёрч; в Вустере она двойная против Кибла. В обоих случаях терраса достаточно высока, чтобы образовать резко выраженную границу внутренней лужайки, а в Вустере существенную зрительную ширь создают насыпи низкорослая поросль и вьющиеся растения, покрывающие здания по-над ней. Подобное не даст эффекта в нашем огромном Квадрате: поросль и вьющиеся растения, которые прекрасно подходят тихим террасам Вустера, будут не к месту в Квадрате, который открыт для общего пользования во всех направлениях, и весьма небольшой перепад уровня (особенно если он будет ещё уменьшен, как это и предлагается) сделает склон границей весьма расплывчатой: глаз не сможет задержаться на ней, и всё будет походить, скорее, на лёгкую насыпь, что обыкновенно обрамляют крокетные площадки, чем на собственно террасу.
Не подумайте, что я придаю слишком много значения пустякам. Я просто не считаю это пустяком. Хороший или дурной вкус, выказанный в производимых в Крайст Чёрч переменах, есть предмет интереса всего Оксфорда и даже больше, чем Оксфорда — могу добавить, чем Англии, ибо полагаю, что нет в мире Университета, более славящегося красотой своих Колледжей.
Не сочтите, опять же, дерзостью с моей стороны — без какого-либо технического образования в данной области предлагать свои суждения Руководящему Органу, вместо того чтобы оставить всё на усмотрение профессионального сословия. Но этим предметом, как мне кажется, должен живо интересоваться каждый член Руководящего Органа, и в то же время предмет этот свободно может быть (и совершенно определённо будет) обсуждён теми, кто не имеет специального образования. Следует сдерживать рвение архитектора, если никто помимо архитекторов не одобряет его работу.
Весьма желательно, чтобы по этому вопросу каждый сформировал собственное независимое мнение. У нас уже имеются две перемены, которые (даже не будь они, вопреки моему мнению, серьёзными просчётами) подверглись самой враждебной критике. В новом двойном проёме, ведущем в Собор, мы преступили (без какой-либо известной мне полноценной причины) два бесспорнейших канона церковной архитектуры (см. Дополнение), в то время как во временной (очень на это надеюсь) деревянной Звоннице мы погрешили против художественного чувства всех обожателей Оксфорда, что не скоро забудется. Долго, боюсь, у нас будет памятно, как мы, когда понадобилось заручиться временным прикрытием (по меньшей мере на два минувших года, а возможно и дольше) для колоколов, и в то же время нам было по силам возвести для этого сооружение, пусть не отрадное, зато по крайней мере не оскорбительное для глаза, предпочли навязать городу (и окрестностям, ибо жуткий вид открывается и с железной дороги) совершенно лишнее уродство. Я сказал «совершенно лишнее», ибо объяснение, которое не единожды приводили при мне в его пользу, невозможно расценить как серьёзное — что окажись строение хоть сколько-нибудь сносным для глаз, мы бы им спокойно удовлетворились, не входя в дальнейшие расходы по замене его настоящей Колокольней. Ведь тот же резон в ходу у уличных музыкантов, которые используют волынку и прочие оскорбительные музыкальные инструменты как средство извлечения денег из неохочих вкладчиков и кто, говоря словами из талантливой сценки Сеймура, «менее чем за шиллинг не уберётся».