Окутанная тьмой

========== Часть 1. Пролог: Тьма, забравшаяся в самое сердце... ======

— Нацу, нам ещё далеко идти? — Люси, одевшись по-летнему тепло в короткие шорты и светлую майку, устало шагала следом за своим энергичным товарищем, отставая уже на достаточно большое расстояние. Солнце только недавно поднялось, зажигаясь ярким огнём на горизонте, и от ещё прохладного, утреннего воздуха девушка куталась в лёгкую куртку, которую в самом начале намеревалась повязать на поясе. Дорога вверх на необычайных красот водопад казалась опасной, но задание, наспех схваченное бесстрашным огненным волшебником, требовало, чтобы они поднялись туда. Каменная дорожка под ногами рушилась, после каждого шага осыпаясь мелкими камнями, выглядела непрочной, не вызывала доверия, но маги, взявшиеся за это задание, были из знаменитой

Еле переставляя гудевшие от усталости ноги, Люси поднялась на узкий, крошащийся выступ, дабы постоять здесь немного, перевести дух и с упоением насладиться красотой города в тусклых, нежных лучах солнца. Магнолия полюбилась юной волшебницей давно, как только она приехала сюда, оставшись без квартиры, связей и средств к существованию. Тогда ей, грустной, опечаленной девушке, перебиравшей связку золотых и серебряных ключей, протянули руку помощи, предложили работу, дав совершенно всё. Награду за первое задание, всю без остатка, напарник отдал ей, даже не заикнувшись об её разделении, — Нацу знал, что ей, сбежавшей из дома, они были нужнее. Люси отплатила ему такой же добротой: впускала в дом, готовила теперь не только на себя, но и на добрых товарищей, всегда была рада гостям.

За минуту радостных воспоминаний перед глазами пронеслось многое, связывающее сердце Люси с этим городом, этой гильдией и её волшебниками, самыми разными, непохожими ничем кроме чувств. Но вспоминать и дальше не вышло — Нацу, не дожидаясь её, поднялся ещё выше, только нежно-розового цвета волосы заметно мелькали среди зелёной листвы. Люси всегда поражалась его упорности, уверенности, силе воли, целеустремлённости, которые уже много раз на памяти девушки приводили его к желаемому. И сегодняшнее задание забраться на эту вершину, где царит холодный, свободный ветер, не будет исключением из правил.

— Нацу, а ты можешь сказать хотя бы, что именно мы ищем здесь? — по дороге вверх они шли более часа, но за всё это время выдернутая из собственного дома девушка понятия не имела, зачем они здесь. От напарника, всё время находящегося впереди, раздавались только фырканье и радостные вскрики, когда ему удавалась найти что-то важное на помятой, потрескавшейся от времени карте. Поддерживать Люси, идущую позади, вызвался иксид, расправив белоснежные крылья за спиной, — он, часто зевая, прикрывая маленькой лапкой рот, держал за узкий ремешок коричневую сумку девушки, где, как всегда, было собрано самое необходимое. Как правило, подъёмы в горы и спуски под землю никогда не заканчивались хорошо, и, если в лучшем случае появлялись только синяки и лёгкие вывихи, то в худшем переломы, глубокие, рваные порезы. И Люси, прикрывая спину напарника, взявшего на себя роль штурмовика, научилась латать самые серьёзные раны, даже позабыв, что когда-то дрожала и теряла сознание от вида крови.

Вдалеке, разрушая утреннюю тишину сонного города, раздался пронзительный гудок поезда, оповещая округу о новоприбывших гостях и возвратившихся домой, в родные края, жильцах. Люси мельком оглянулась, но, сунув замёрзшие руки в карманы куртки, направилась дальше; Хэппи с трудом удерживал выскальзывающий из лап ремешок, но о помощи не просил, хотя сумка была тяжела для него.

— Хэппи, а ты знаешь, что за задание он взял? — девушка заинтересованно обернулась, но блестящие, чёрные глаза иксида, невзирая на его попытки, всё равно закрывались, — его, как и саму Люси, вытащил сюда неутомимый Нацу. Но в чём-то он был и прав, вытянув их сюда рано утром, например, Люси ещё никогда прежде не видела настолько яркого рассвета, не то, что из окон квартиры, здесь они будто наравне.

— Ага, — коротко мурлычет кот себе под нос, перетягивая себе сумку через плечо, надеясь, что так будет немного проще и удобнее. — И Мира говорила быть аккуратнее, — сонно добавляет тот, боком обходя широкое дерево, ненароком сойдя с дороги. Люси только качает головой, за ремешок вытягивая его обратно, ставя в шаге от себя, — всё же, как бы надоедливы и назойливы не были эти двое, Люси ценила их и по мере своих сил оберегала, пускай и от обычного столкновения с деревом.

— Ты как будто не знаешь Миру. Она за всех волнуется, каждого просит быть осторожным и внимательным. Заботлива, как старшая сестра, и все к этому привыкли, — Люси с улыбкой припоминает, как несколько дней назад Мира провожала их на предыдущее задание — за улыбкой, ясной и светлой, всегда пряталась тревога. Кто бы ни шёл в путь, какой бы силой не обладал в тот момент, она просила вернуться целыми и здоровыми, ведь награда не главнее самого себя. И у каждого волшебника, переступающего порог гильдии с заданием в руках, появлялся нерушимый мотив вернуться и доказать, в первую очередь Мире, что тревожиться за них не имеет смысла. — Так что за задание, Хэппи? — шелестя зелёной листвой, сверху на них осыпаются переломанные ветки, и Люси с обыкновением предполагает, что Нацу просто пытался забраться на дерево, чтобы оглядеться вокруг с высоты. Напарника она знала уже давно, знала всю его подноготную, и поэтому такой вариант не казался странным или глупым, наоборот, он ещё обнадёживал. Ускорив шаг, Люси поднялась выше, взволнованно оглядываясь в поиске Нацу, — вдруг этот непутёвый снова ногу подвернул или, того хуже, сломал? Но между деревьями, между оторванными зелёными листьями мелькает чёрная куртка, и Люси спокойно выдыхает, заметно сбавляя шаг. Хэппи рядом сонно зевает, крепко зажмурив глаза, но проснуться окончательно и присоединиться к поискам неведомо чего ему продолжает что-то мешать, всё сильнее и дальше утаскивая вглубь цветного сна, кажущегося куда лучше реальности.

— Нужно найти какой-то очень важный камень, — сонно растягивая «очень», рассказывает кот и, как-то хитро улыбнувшись на секунду, догоняет девушку, удобно устраиваясь на её голове, подложив сумку как подушку. Ему, как и Люси, хотелось бы ещё немного понежиться в тёплой кровати, ведь сегодня выходной, да и с предыдущего задания они вернулись только вчера вечером, но Нацу не даёт покоя ни ей, ни ему. Они ведь команда и должны всё делать вместе, — единственное, что сглаживало нерадостное утро, это водопад, поглотивший такие нежные лучи восходящего солнца.

— Хэппи, — недовольно протягивает Хартфилия, но, услышав в ответ только тихое, счастливое сопение кота, спокойно выдыхает; повысить голос, вновь поднять его в воздух не дала совесть и тёплые дружеские чувства. — Это нечестно, — с улыбкой добавляет Люси, легко погладив кота по мягкой голубой шёрстке, и вздохнув, вытягивает свою сумку из-под его головы, ловко перекидывая её через плечо. Рядом, действуя как-то успокаивающе, шумит вода, одним непрерывным потоком падая вниз, и Люси с детским наивным блеском в глазах подставляет ладонь под мелкие струйки сбоку, — холодная и ободряющая своей свежестью.

— Люси, ну, где ты там? — недовольно слышится откуда-то сверху, и Хартфилия, подняв голову, различает на фоне ясного неба лицо напарника. Он строго смотрит на неё, будто устав ждать, но Люси знает, что злиться по-настоящему Нацу просто на просто не умеет, особенно на своих друзей. За них он всегда готов стать горой, принимая удары на себя, — сейчас же ему просто скучно и одиноко там одному ходить, а она, как всегда, позади. Это единственный человек на памяти Люси, который всей душой боится остаться один, — улыбается шире всех, постоянно находится в центре внимания и каждый день остаётся у неё дома, находя тысячу аргументов. Но Люси уже давно не интересуется причиной, не кричит, не читает нотации о личном пространстве, она понимает, что это такой же сильный страх, как и боязнь темноты, поэтому она — всегда рядом с ним.

— Уже иду. Пойми, я не могу так быстро как ты, — дорога вверх становится всё круче и опаснее, из-за чего Люси, боясь оступиться и упасть, крепко хватается за ветви деревьев, при их помощи забираясь выше. Воздух становится всё холоднее и свежее, пробегая по голым рукам и ногам, трепля светлые волосы, подвязанные тёмной лентой в высокий хвост. И Люси с небывалой радостью, наслаждением подставляет лицо под ветер, и почему-то именно сейчас, не обращая внимания на сонных людей, хочется закричать о своей любви к этому городу, к этому миру, к своей гильдии и друзьям. Так громко, чтобы услышал каждый.