Олаф-сотник
Шрифт:
– Зачем тебе кусты?
– хмыкнул страж.
– Вон, в яму свою отлей. Я тебя на ночь в другую опущу, а этой пользуйся. Раз Сайка тебе помощь обещал, то ты, считай, уже мой товарищ. Вот только отсюда не уходи, про это атаман ничего не рассказал.
Островитянин с наслаждением справил нужду в ненавистную яму и прогулялся вокруг нее, гордо расправив плечи. Сначала он боялся джетов, потом невзлюбил всех, кроме Сильды, а теперь они все больше ему нравились. Вот только узнать бы, что Олаф и Люсьен благополучно добрались до своих.
2
"На нас напали! Когда ты был Оком Повелителя, я слушался тебя! Слушайся теперь ты!"
– Зижда, - Олаф устал и помогал себе голосом.
– Ты не хочешь меня понять! Вооруженные отравленными стрелами, невидимые для вас так же, как и для людей, джеты нанесут отряду огромный урон! А если мы все же сможем потеснить их, то просто погрузятся на свои ладьи и уплывут на острова! Я видел ночной бой на Джемме: на моих глазах десятки восьмилапых погибли. Десятки, Зижда! А люди просто расстреливали их из укрытий. Они почти не понесли потерь.
Сотник немного привирал, самого боя он не видел, но представить его мог легко. Как еще убедить Зижду, что бой проигран, и отомстить за павших не удастся? Смертоносец считал, что плохо выполнил приказ Повелителя и собирался немедленно исправиться.
"Нас застали врасплох! Ударили во фланг, когда мы шли колонной, поэтому мы не успели развернуться."
– Повелитель дал тебе приказ выручить нас из плена, Зижда. Ты его выполнил. Теперь надо вернуться, мы получили очень ценную информацию.
Смертоносец нерешительно потоптался под сотником, тут ему было трудно спорить.
"Откройся перед Мешшем, он узнает все и побежит в лагерь. Или сядь на него. Можешь взять еще кого-нибудь и Люсьена. А где Стас? Погиб?"
– Неизвестно... Зижда, я настаиваю. Я должен сам поговорить с Повелителем Чивья. У меня есть основания думать, что джеты выслали отряды и на север. С Мешшем мы можем попасть в любую засаду и тогда информация будет потеряна. Она важна для жизни всего Чивья, самок и потомства.
Отряд Зижды, состоявший совсем недавно из пятидесяти смертоносцев, несущих тридцать лучников, представлял из себя могучую силу в степи. Но нападение джетов почти уполовинило силы. Олафу больно было думать, что Око Повелителя бросит выживших в самоубийственную атаку. И без того они уже битый час толклись на месте, рискуя опять оказаться в цепи лучников.
"У них яд..." - вдруг почти жалобно сказал Зижда.
– "Это нарушение Договора. Люди не должны отравлять оружие! Повелитель скорбит."
– Бежим к нему. Повелитель должен знать, что в этих краях никто не знает о Договоре, ни люди, ни восьмилапые. Ну, дружище?
– сотник погладил паука по хитину, хотя и знал, что тот ничего не почувствует.
"Я, Око Повелителя Чивья, даю приказ! Отряд выходит из боя, чтобы спасти Повелителя, самок и потомство!" - Зижда нашел подходящую для себя формулу.
– "На север! Мы побежим без остановки, отставших не ждем!"
Он первым помчался между деревьев, стараясь выбирать такую дорогу, чтобы у Олафа осталось больше шансов удержаться в седле. Тот пригнулся к хитину, спасаясь от хлещущих веток, и оглянулся. Сзади бежал Мешш, он нес Люсьена. Стражник с улыбкой помахал другу рукой. Хорошо знать, что скоро окажешься дома.
Следить за мелькающими над головой ветками придется весь день, пока Зижда не выведет отряд с берегов. Там начнутся земли, уже неплохо разведанные той самой маленькой экспедицией, которую возглавлял Олаф. Пауки ничего не забывают, поэтому даже в темноте смогут бежать так же быстро, выбирая дорогу так, чтобы не рисковать всадниками. Сотник помнил странные пространства, поросшие лишь невысоким кустарником - там смертоносцы смогут развить настоящую скорость.
Правда, на бегу уязвим становится и паук, угоди мощная, но ломкая лапа в нору - быть беде. Олаф постарался не думать об этом, вытянулся на хитине, сложил перед головой руки, чтобы иметь хоть какую-то защиту, если Зижда ошибется и хлестнет человека веткой, прикрыл глаза.
"Олаф!" - на ходу обратился к нему Зижда, такой разговор не требовал от паука никаких усилий.
– "Когда ты приказал мне бежать в лагерь, я еще несколько раз видел летающих смертоносцев. Ты знаешь о них?"
– Да, - сотник не слышал среди треска ломаемых кустов своего голоса, но все равно так общаться было легче.
– Они летают на шарах, внутри которых сидят странные насекомые.
"Я говорил с одним из восьмилапых. Он пролетал надо мной и опустился пониже."
Сотник едва не выпрямился от неожиданности - тут бы ему и слететь от удара веткой вниз, прямо под ноги бегущему отряду. Смертоносцы общались? В таком случае, может быть, Повелитель знает уже больше, чем может рассказать Олаф?
– О чем вы говорили?
"Я сказал, кто я, кто мой Повелитель. О ответил, что его зовут Умши, он подданный Повелителя Тчалки. Я вызвал его на бой, потому что он потребовал славы для своего Повелителя. Умши не спустился ниже, потому что исполнял приказ, но теперь мы с ним враги."
– Зижда!
– возмутился Олаф.
– Я, Око Повелителя, послал тебя за помощью! А ты говорил по дороге с чужаком и даже вызвал его на бой! Если бы ты погиб, мы тоже погибли бы, весь Чивья оказался бы в опасности!
"Умши первый начал разговор," - оправдался паук.
– "Не учи меня чести. Я решил сказать тебе, что армия Чивья, а следом и все самки, и потомство идут сейчас к Тчалка. Начинается война."
Сотник тяжело вздохнул. Он не очень хорошо представлял себе, что следует делать чивийцам в сложившейся ситуации, которая казалась совершенно безвыходной, и очень надеялся на вековую мудрость Старика. Если Повелитель уже двинул армию - значит другого выхода просто нет.