Олауг и Пончик
Шрифт:
На улице было пустынно.
– Хоть бы они не нашли наш дом, – вздохнул Бьёрнар.
– Да, хоть бы не нашли, – поддержал его Каос.
Из-за угла выехало такси. Видно, водитель хорошо знал дорогу: он подъехал прямо к дому Бьёрнара и остановился.
– Давай спрячемся у меня в комнате! – предложил Бьёрнар.
– А может, посмотрим, кто приехал? – робко предложил Каос.
– Нет! – твердо решил Бьёрнар. – Пончик, пойдёшь с нами прятаться?
Пончик радостно кивнул.
– А где твои кубики, Бьёрнар? – спросил он, не увидев в комнате никаких игрушек.
– Я их спрятал от этой девочки, – ответил Бьёрнар немного смущённо.
– Тогда я не хочу здесь играть! – заявил Пончик. – Я хочу на кухню к маме!
Он выбежал в коридор. В эту минуту в прихожую вошли девочка и её мама. Каос застыл от изумления. Девочка тоже удивилась.
– Здравствуй, Карл Оскар! – сказала она. – И ты тоже здесь?
– Здравствуй, Олауг, – заплетающимся языком ответил Каос.
Обиженные дети
Когда Каос и Бьёрнар решили не играть с новыми питомцами Эвы, они не знали, что это будут Пончик и Олауг. Теперь же Каос так растерялся, что зачем-то сел на пол и снял башмаки. Правда, он тут же снова надел их.
Бьёрнар с мрачным видом сидел у своего секретера и читал энциклопедию. Стоя в дверях, Олауг наблюдала за ними. По её лицу было видно, что она думает: "Я так и знала, что они не захотят играть со мной. Особенно этот угрюмый. А если он не захочет, то и Карл Оскар тоже не захочет. Ну и пусть, я тогда буду играть с Пончиком!" Она взяла Пончика за руку, и он, готовый играть со всеми, послушно пошёл за ней.
– Давай пойдём во двор, там есть песочница, – предложила Олауг.
Они построили из песка дома, дороги и напекли много песочных куличей, потом по тропинке походили по саду и обошли вокруг дома.
– Давай играть в 17 мая! – предложила Олауг.
– 17 мая стреляют, – сказал Пончик. – В тебя стреляли?
– Нет, у нас в горах не стреляли. Пана весь день готовил в гостинице разную еду, потому что туда приехало очень много народу, а мы с мамой смотрели по телевизору, как празднуют 17 мая в других городах. Потом мы с детьми устроили демонстрацию, и нас угощали плюшками и мороженым. Хочешь, мы тоже устроим демонстрацию? Сделаем из твоего шарфа и моей косынки флажки, пойдём мимо королевского дворца и будем ими размахивать. Я видела по телевизору – все так делают!
– А где мы возьмём музыку? – спросил Пончик. – У нас в городе играл оркестр. Та-та-та-та-та-та! – запел он вдруг и застучал лопаткой по ведёрку.
Под эту музыку Олауг с Пончиком обошли двор и сад, подошли к дому и стали махать флажками.
Бьёрнар в своей комнате слышал, как они играют.
– Молодцы малыши, придумали себе игру, – сказал он.
– Олауг столько же лет, сколько мне, она не малышка, – возразил Каос.
– Значит, Пончику повезло, что она с ним траст, а мы можем заниматься чем хотим.
Каоса так и подмывало убежать в сад – Пончику и Олауг было очень весело! Но ему не хотелось бросать Бьёрнара. На сердце у Каоса было тяжело.
Бьёрнар сделал вид, будто ничего не замечает.
– Будем играть в новую игру, – сказал он. – Ты знаешь, в мире много детей голодает, а другим страшно, потому что в их странах идёт война, таких тоже много.
– Давай, как будто мы летим на самолёте и раздаём голодным еду. Голодных мы накормим, это я понимаю. А вот что делать с теми, кому страшно? Как помочь им?
– Может быть, взять их сюда? – предложил Каос, на этот раз он плохо слушал Бьёрнара.
– Они не захотят уезжать от своих пап и мам, – возразил Бьёрнар. – Нет, помочь голодным гораздо легче. Сбегай, пожалуйста, на кухню, принеси бутылку с водой и какой-нибудь еды.
Каос пошёл на кухню. Эва, мама Пончика и мама Олауг оживлённо беседовали, сидя за столом. Из окна им был виден двор, и они наблюдали за игрой детей.
– Что ты хочешь? – спросила Эва у Каоса.
– Дай нам немного еды и бутылку с водой, – попросил Каос. – Мы будем помогать голодающим.
Эва дала ему воды и сухариков.
– Только сами не ешьте, – предупредила она. – Мы скоро будем завтракать.
Каос вернулся к Бьёрнару, ему было невесело.
Олауг и Пончик, устав маршировать по саду, сели на скамейку, и Пончик стал рассказывать, как 17 мая он испугался взорвавшейся рядом петарды. Потом он вспомнил про кубики.
– У Бьёрнара такие красивые кубики! – сказал он. – Зимой я строил из них домики, а сегодня он их спрятал!
– Это из-за меня, – вздохнула Олауг. – Он не хочет, чтобы я в них играла. Обидно, правда? Тебя напугали петардой и не дают кубиков, а со мной не хочет играть Карл Оскар.
В это время Бьёрнар положил в свою коляску бутылку с водой и сухарики.
– Мы стартуем, Каос! – сказал он. – Почему ты не принёс из кухни табуретку? Как же ты полетишь, ведь в самолёте нет другого места?
– Я сяду на диванную подушку. – Каос был не похож сам на себя.
– Садись скорей и летим! – Бьёрнар тоже был не совсем такой, как всегда. – Мы направимся в Эфиопию, там уже давно голод, а потом посетим и другие африканские государства и, может быть, даже Азию. Наш самолёт летит очень быстро. Давай, как будто вся комната будет самолётом, тогда мы сможем ходить по нему и смотреть в окна. Внимание, мы пролетаем над страной, где много голодных детей. Но главное – им всегда страшно, потому что в их стране идёт война.
Каос выглянул в окно.