Шрифт:
Когда дети поднимают свой взор,
Они видят свет.
Дождливое утро
Все просто, я любил придумывать разные, несуразные слова, это оправдывало моё существование, не знаю, будете ли вы понимать их или нет, но я постараюсь расшифровывать их. Вы меня можете и не понимать, я привык к этому. Меня зовут Олеандр. Имя Олеандр означало вид растения, обыкновенного кустарника, распространённого в субтропических регионах планеты. Хотя растение вдобавок ещё и ядовитое. То есть в нашем городе произрастало такое растение. Конечно, мне нравятся цветы и растения, единственное, что радует меня – это свежесть зелёного цвета. Но шапку я носил синего цвета с нашивкой кактуса, даже в жаркое лето. Все, что умел я, так это немного привирать и фантазировать, возможно, все, что я вам расскажу, будет выдумка, но может быть в этой истории, вы найдёте хоть немного правды для себя. Сказки, я не любил, глупо рассчитывать, что всегда побеждает добро. Побеждает музыка, которая заглушает шум
Несмотря на мой юный возраст, я любил пофилософствовать. У меня был секретный блокнот, в нем я делал различные зарисовки, и по возможности бредовые записи, но плод моего странного воображения стал оживать и возможно – это была мечта каждого обычного мальчишки. Нет, не отправиться в космос, а создать свой собственный город, свою вселённую и оказаться в ней. Мне нравилось путешествовать, но вы прекрасно, понимаете, что такой возможности у меня и не было. Обычно я смотрел всякие картинки в книгах, и представлял себе, что окажусь внутри их. Буду бумажным мальчиком, потом страницу вырвать, и я полечу, вместе с ветром. Знаете, иногда, хотелось исчезнуть. Учился я в общеобразовательной школе, учился я не особо хорошо, иногда хватал тройки, иногда двойки, я не обладал усердными навыками, никогда не отвечал на вопросы учителей и всегда "витал в облаках". Был молчаливый. Внешность у меня была невзрачная, зеркала меня пугали, особенно меня пугало собственное отражение. Думаете, стоит вам описать себя, и вы сами сделаете вывод? Ну, хорошо. Мое тело было длинное и худое, одна нога немного короче другой и поэтому я немного прихрамывал. Волосы чёрные, кудрявые, достаточно длинные, я не любил парикмахерские, меня иногда стригла моя мама. Да, и шапка очень хорошо приглаживала волосы. Все лицо было усыпано коричневыми точками, они вроде называются веснушками, но по мне так, это обычные пигментные пятна. Вчера я обнаружил у себя один седой волос, ужаснулся даже, но ничего, так даже лучше. Глаза у меня были большие и разноцветные, один глаз карий, другой болотного цвета, да и я плохо видел, но очки не носил, просто всегда щурил глаза. Часто одевал на себя дырявый, растянутый свитер поверх белой рубашки и чёрные брюки. Свитера я выбирал исключительно по орнаменту, мне нравились необычные рисунки, или надписи на свитерах, вшитые разноцветными нитками, но в школе приходилось его снимать, иначе не пускали на занятия. Надевать неудобный пиджак и ужасный галстук, который просто перетягивал шею. Странные были законы, всегда все было строго, и всюду был контроль. Поэтому я и стремился устроить побег в свои собственные фантазии. Все была выдумка, даже все эти чувства. У меня не получалось любить учителей, не любил своих одноклассников, впрочем они тоже не особо имели желание со мной общаться, друзей у меня практически не было, но даже, если они и появлялись, они сливались со стеной, получается, что я их никогда не видел. Мне невозможно было доверить никому свои тайны, своё первозданное состояние, либо приоткрыть занавес своих мыслей хоть кому-нибудь, поэтому в большинстве случаях я притворялся. Мое притворство выражалось во всем, поэтому может быть и была ложь, но вся правда может оказаться в руках, только когда мы верим, что потерев вот эти полоски на проездном билете, оголяться цифры и будет возможность открыть для себя истину. Да, эта история, которую я вам поведаю, не имеет отношения к волшебству, это просто сила воображения, моя сила. Ноябрь 1961 года подходил к концу, наступала поздняя осень, по утрам было ужасно тяжело вставать и потом, если я и не высыпался, настроение было паршивое. Впрочем, я был угрюмым ребёнком, хотя ухмылка не сходила с моего лица.
Чувство любви давалось мне тяжело, будто у меня похитили это и я старательно хотел попробовать его вернуть. Поэтому все плохое, все недостатки я зарисовал в виде мощного, злого существа, с которым мне предстояла борьба за освобождение чувства любви. А любовь – была неизвестная, а может достаточно известная, особь женского пола по имени «О». Уже тогда меня осенило две буквы «О», это возможно просто такое внезапное отражение.
Её заглавная буква была полностью покрыта снегом, ее контуры захлестывала высокая волна. Ничего нельзя было поделать, но мне уже и тогда, казалось, что любви не существует, когда волна надвигается, то камни как бы затягивает в пучину, в воронку, которая закручивает столь огромные территории воды, затягивает и небо. Вот это "Осенеческое" чувство и пропало, его нужно было вернуть, все же это часть меня. Найти путь, дорогу и свой дом для сердца, моё воображение желало этого. Мне иногда так казалось. Любовь для меня, как белая ворона, которая так редка в природе, она бьётся своими крыльями в самой груди, раздвигает лопатки и ребра, чтобы выбраться из тела, причиняя боль. В сторону, конечно, все сантименты.
Уже наступила ночь, яркие звезды своим светом пробивались сквозь занавески и освещали мои волнистые, чёрные волосы и они отражались на стене витиеватыми узорами. Моя рука потянулась за будильником, я поставил время на ранее утро, на шесть часов утра.
Утро наступило, даже во сне я слышал, как по моему козырьку стучит дождь. Крупные капли предвещали, что день будет влажным. Пение птиц, всегда настораживало меня, и я думал с закрытыми глазами, насколько птицы могут чувствовать, чувствовать вибрации деревьев. Я однажды поймал маленькую птицу в лесу со сломанным крылом и понимал, что она в опасности и не может взлететь, но помочь я ничем ей не смог, а лишь отпустил ее. Она прошлась по сухому асфальту и спряталась в открытой ране дерева. Мне показалось, что позволить дать ей свободу, даже без полета в небо, без отрыва от земли, это будет лучше, чем просто вправлять ей руками крыло, выпрямлять ей эти кости, скорее всего, она умрет от разрыва сердца, когда мои огромные пальцы прикоснутся к её крылу. Сегодня мне ничего не снилось и это меня очень радовало. Полуоткрывшимся глазом, через щелочку я стал понимать, что будит меня вовсе не птицы, а моя мама, я увидел ее наклоненной надо мной. Она произносила: – Олеандр! Олеандр! Пора в школу, вставай! Ты все проспишь! Сколько же можно спать?
Хотел ей ответить, но не стал, я прекрасно знал про себя, что спал я совсем мало, но иногда спорить с взрослым человеком хуже некуда.
Безумно любил ранее утро, когда мысли совсем еще новые и начало нового дня предвещал много прекрасного, кроме одного, что надо идти в школу.
С этими мыслями я старался быстрее расстаться и приподнялся с кровати, ноги мои меня совершенно не слушались, на полу были разбросаны мои вещи, я поднял их и одел майку. Взял рюкзак и быстро запихнул туда свои учебники, вроде у нас будет урок математики. Как же меня достал этот груз, который нужно постоянно таскать с собой. В рюкзак я засунул школьную форму. Ничего, будет немного помятой, кто там разглядит, вряд ли всем этим учителям есть дело до моей формы. Короче, я оделся на скорую руку, и спустился на кухню, где меня ждал очень вкусный завтрак. Что же там было? Ох, да, с аппетитом у меня частые проблемы, я иногда по утрам не могу ничего есть, жутко тошнит, и стараюсь кушать через силу, чтобы не огорчать свою маму. В этот раз на завтрак была вкусная запеканка со сгущенкой, и я съел ее. Моя мама стала задавать мне вопросы. Обычно она спрашивала:
– Как спалось, сынок?
В итоге хмурым взглядом, я посмотрел на неё и промолчал, а что мне нужно было на это ответить.
Моя мать была очень красива и молода, стройная и с большими, умными глазами, с открытым лицом к миру, и несущая в глазах лишь тепло и доброту. Ее темно-каштановые волосы переливались на солнце, и она очень красиво улыбалась, тем самым освещала все кругом. Было заметно, что она очень любила меня, что заботилась обо мне и всегда беспокоилась. Но иногда вся ее чрезмерная забота тревожила меня, и я не мог противостоять этим сильным чувствам, а научится только принимать их. Ее звали Мираэль. Она очень любила своё имя, и я никогда не встречал женщины настолько утонченной, чем она. Утонченность была во всем, в ее словах, движениях и мимике. Но я никогда ей об этом не говорил. Возможно, мне стоило сказать: – Смотри, мама, а за окном снег?
Но каждое утром я ничего не мог ответить. Снег, который был за пределами этого города, но он всегда шел внутри меня крупными хлопьями под музыку, которую я настукивал по столу пальцами.
– Покушай, милый, и давай быстро собираться в школу, – шепотом произнесла она, поцеловав меня в голову. Моя голова немного покачнулась и мысли стали наполнять пустоту внутри меня. Но я никуда не спешил, так мне не хотелось никуда идти, я мечтал только об одном, снова заснуть.
Вот, черт, я никак не мог разобраться в этих чувствах к людям, мне казалось все настолько сложно.
Книга «Нот»
В итоге я наелся, даже объелся, бросил грязную тарелку в раковину и допил свое холодное какао со льдом.
– Ладно, я пошел в школу неудачников. Спасибо, мама.
Да, школа неудачников. Все говорило об этом, каждое утро я думал, есть, где такой город, в котором не существует школы. Моя фантазия так банальна.
Вот я вышел на улицу, закрыл дверь и протиснулся в проем калитки.
Решил немного пробежаться, чтобы капли били мне по лицу, разлетаясь в разные стороны, так хрустально чисто, как первые слезы. В итоге я бежал, чтобы забыться и вспомнил, что мне нужно зайти в книжную лавку. Часто я в неё захаживал, книги с картинками манили меня. Магазин назывался «Точка». Ужасное название, интересно было увидеть того человека, который придумал такое.
В этой книжной лавке работала очень старая бабушка, которая всегда угощала меня конфетами. Странно, но меня часто пытались накормить, возможно, думали, что я голодаю.
Вот я переступил порог этого магазин, забыл вытереть ноги и наследил на полу. Такие огромные следы, которые оставляли прошлое позади меня.
– Здравствуйте! У вас есть книга, как начать путешествовать без единого гроша в кармане?
– Доброе утро! – ответила бабушка. Конечно, для тебя я найду такую книгу и даже подарю тебе ее в знак нашей давней дружбы. Ведь по утрам сюда мало кто заглядывает, кроме тебя. Только ты, малыш. И меня —это очень радует, что на свете живет такой смелый и преданный книгам мальчик. Сейчас поищу для тебя самую лучшую книгу.
– А с чего вы взяли, что я смелый? – возразил я. Меня смущали такие частые комплименты в мой адрес, ведь все было иначе. Откуда у нее такая уверенность? – подумал я про себя. – Ничего здесь было понимать, когда поворот за поворотом, я таскал свое слабое тело, никакой смелости, никаких стремлений.
Бабушка ели поднялась со своего кресла, и пошла в самый темный угол, где возвышался огромный шкаф с многочисленными книгами, медленно перебирая глазами полку за полкой, она вдруг остановилась на одной, и потянулась за ней, но никак не могла ее достать. Тогда она попросила меня помочь ей, подвинуть стремянку. В итоге я медленно подошел и согласился это сделать.