Олег Верстовский — охотник за призраками

Аллард Евгений Алексеевич

— Ты что, очумел?! — я вскочил на ноги.

Схватив высокий табурет, отшвырнул шутника в сторону. Он свалился на пол, и начал барахтаться, но быстро вскочил на ноги. Мерзко ухмыляясь, направился ко мне. Что за хрень тут снимают?! Я не слышал стрекота камер, не заметил ни одного осветительного прибора.

Я ринулся обратно к выходу, и похолодел от ужаса — тускло отсвечивая металлом, проход закрывали массивные ворота. Я начал колотить в них, кричать. Мёртвая тишина. Развернулся, прижавшись спиной к ледяному металлу.

Глава 6

Допрос

Я огляделся по сторонам, пытаясь найти хоть какое-то оружие. В углу валялся красный баллон. Одним прыжком оказался рядом, и, схватив его, размахнулся, что ей силы припечатал по башке урода. Держа наперевес смятый баллон, я уже прощался со своей молодой жизнью, когда услышал скрип отодвигаемой ширмы, нащупал щель и выскочил в коридор. Прижавшись к стене, отдышался, подождал, пока сердце хоть немного успокоиться и решил вернуться к съёмочной площадке. Подлетел к выходу в кафе и чуть не столкнулся с Миланой. Ярость мгновенно испарилась, и я как можно спокойней поинтересовался:

— Закончились съёмки?

— Нет. Мельгунов стесняется, — скривившись, произнесла Милана. — Пойдём что-нибудь выпьем. Достал он меня.

— А здесь есть куда пойти-то? — спросил я.

— Спрашиваешь.

Милана провела меня по узким, извилистым коридорам, освещаемым лишь тусклыми лампочками, а я удивлялся, как она уверенно ориентируется в этом лабиринте. Мы оказались на стилизованной улице, застроенной домиками с балюстрадами, на которые вели деревянные лестницы. Разъехались двери под неоновой вывеской, и мы прошли в кафе, уставленное массивными столами и лавками.

Я с облегчением вздохнул, когда увидел совершенно обычно выглядевших людей. Слышался тихий гул, висел сигаретный дым. Милана уверенно направилась в самый дальний конец помещения, распахнула дверь — я чуть заметно вздрогнул, вновь увидев за панорамным окном зелёные и бурые водоросли, в которых резвились блестящие рыбки.

— Пойду куплю что-нибудь, — предложил я.

— Возьми мне стакан апельсинового сока, пожалуйста.

Когда, мы удобно расположились за столиком, Милана с укоризной взглянула на мой стаканчик с виски и строгим тоном предупредила:

— Олег, не напивайся. Нам сегодня работать и работать придётся.

— Мне нервы надо успокоить, расслабиться, — объяснил я.

— Чего это вдруг? Мы только начали, а ты выдохся уже? Привыкай, по шестнадцать-восемнадцать часов сниматься. Это тяжёлый труд, а не развлечение.

— Я не от съёмок устал. Зашёл в бар, а на меня какой-то урод напали. Я еле выбрался, поцарапал рожу, руки.

Она внимательно взглянула на меня и спросила:

— Что за урод? Может быть, тебе в медпункт сходить?

— Все в порядке. Я хотел в тишине и покое почитать сценарий. Только сел, появился человек с руками-крюками и напал на меня. Думаешь, я несу бред? — поинтересовался я, пытаясь оценить по выражению лица Миланы, верит она или нет.

Она нахмурилась, пригубила сока и спросила:

— Это не съёмки были? Точно?

— Не знаю. Камер, софитов или техперсонала я не видел. Но рожа у него была загримирована под что-то жуткое, одет в замусоленный костюм. Ну как для фильмов о зомби делают. Что за чертовщина здесь происходит?

— Не знаю, Олег. Место тут, честно говоря, странное. Лучше бы ты не ходил один. Ты плохо ориентируешься, а я знаю, куда можно, а куда нельзя проходить. Сейчас Мельгунов уедет, и мы опять начнём снимать. Приготовься. Господи, как он мне надоел! — вырвалось у неё с тихим стоном. — Носятся с ним, как с писаной торбой.

— Мегазвезда европейского уровня, — продемонстрировал я осведомлённость.

— Олег, прошу тебя! — воскликнула с болью в голосе Милана. — Зажравшийся, зазнавшийся, разжиревший боров! Ведёт себя так, будто все его глубоко достали. Ты знаешь, сколько его съёмочный день стоит?

— Пару тыщ, — предположил я.

Милана зло рассмеялась.

— Одиннадцать тысяч! Он за эту роль получит миллион! Появляется на площадке по большим праздникам. Но за каждый день получает. Репетировать терпеть не может. Сразу в кадр, что сыграть — не важно.

— Его публика любит, особенно женщины. Когда он приехал, бабы лезли со всех сторон, охали, ахали. «Игорь Евгеньевич выглядит потрясающе, у него такая энергетика и магнетизм», — добавил я, передразнивая фанаток.

Милана так тяжело вздохнула, будто у неё сердце разрывалось от тоски. Выпила сок и только потом, собравшись с силами, проговорила:

— Ему женщины до фонаря. Ты видел, с кем он приехал?

— С приятелем, — осторожно сказал я.

— Ага. С приятелем, — ехидно повторила Милана. — Таскает его везде за собой — в каждый фильм, спектакль. Если Ромочка не получит роль, Игорь Евгеньевич работать не будет. Мерзкий ублюдок.

— А тебе в эротических сценах сниматься придётся с Игорем Евгеньевичем.

— Хвала небесам — не придётся! — театрально воздев руки, изрекла она.

— Постой. Я видел в сценарии кучу таких сцен. Твоя же героиня уходит к нему по большей любви. Как же так? Или вы уже все сняли?

— Олежек, у него же дублёр есть для таких вещей, — лукаво улыбнувшись, объяснила она. — Мускулистый, в хорошей форме. Мачо. Из стриптиз-клуба. Чтобы Игорь Евгеньевич мог продемонстрировать рельефную линию ягодиц. Правда, зрители не догадываются, что чужую.

Какое-то время я не мог осознать, что она сказала, и лишь через паузу, подобрав упавшую челюсть, пробормотал:

— Как это? Я думал, дублёры только на сложных трюках заменяют актёров. Из самолёта прыгнуть, или из горящей машины выбраться.