Олег Верстовский — охотник за призраками
Шрифт:
Я разозлился, издевательские слова оказались последней каплей. Ни слова не говоря, я снял пиджак, зацепив за петельку, забросил за спину и демонстративно направился к выходу из кафе.
— Ты что оглох? — поинтересовался Верхоланцев с долей удивления. — Куда пошёл?
— Я вам не быдло, чтобы меня мордой по столу возить, — огрызнулся я.
Я ждал, что он разразится потоком матерных ругательств, заорёт, чтобы я выметался со студии. Выгонит навсегда. Но вместо этого Верхоланцев произнёс с иронией:
— Звёздная болезнь началась? Ладно, Олег, не обижайся, — добавил он дружелюбно. — У нас пианист заболел, надо снять пару кадров. А ты я вижу, хорошо умеешь на рояле играть. Ну чего уставился. Что мне перед тобой на колени встать?
— А по-человечески нельзя относиться? — буркнул я.
Он подошёл ко мне, приобнял за плечи, отвёл в сторонку. Улыбаясь в усы, тихо спросил:
— Ты за «пидора» обиделся что ли? Олег, ну ты ж мужик, разве такая глупость может тебя задеть? Это шутка была. Ну, извини, я сорвался. Что я тебе скажу, я нашему сценаристу предложил твою роль увеличить, потому что ты вписался в нашу команду. Молодец. Да, бывает, что я ору. Но я ору на всех, потому что всех вас, засранцев, люблю. Давай дуй в гардеробную, чтобы тебе роскошный фрак выдали.
Через полчаса я сидел за роялем, рядом суетились техники, выставили камеру.
— Кирилл, спину снимешь и крупный план рук. Понял? — отдавал приказания Верхоланцев.
Лиля поставила на пюпитр пачку нот, от чего мне стало хреново. Но Верхоланцев, увидев на моем лице растерянность, проронил:
— Играй что хочешь. Не переживай.
Когда начали съёмку, краем глаза я замечал, что Верхоланцев все больше мрачнеет, будто моя игра его раздражала. Я внутренне сжался, ожидая окрика: «Эмиль Гилельс хренов, играть не умеешь, а берёшься».
Но он молчал, лишь отдавал короткие указания Кириллу, который снимал мои пальцы, бегавшие по клавиатуре рояля.
— Стоп. Снято! — наконец, воскликнул Верхоланцев, и добавил: — Молодец, Олег. Сегодня выпишем тебе двойную ставку. Иди отдыхай.
Я спустился вниз и на выходе из павильона столкнулся с длинным, тощим, как швабра, мужиком, одетым в наглухо застёгнутый темно-серый костюм. По его выправке сразу понял, что это мент.
— Господин Верстовский? — спросил он глухим, металлическим голосом. — Виктор Николаевич Звягинцев, старший следователь. Я должен с вами поговорить. По поводу убийства Северцева. Пройдёте.
Звягинцев провёл меня по коридору, и мы оказались в комнатке без окон, где стоял лишь металлический стол и два стула напротив. Около стены скучал здоровенный амбал в полицейском форме, что мне совершенно не понравилось.
— В каких отношениях вы были с господином Северцевым? — ошарашил следователь первым вопросом.
— Да ни в каких. Я видел его только мёртвым, нашёл в гроте тело.
— Как же так? Вы же заменили его в этой роли. Это нам известно.
— Это произошло совершенно случайно! Я приехал в гости к своим друзьям. Гулял по берегу, зашёл в пещеру, нашёл труп. О чем честно сообщил в полицию. Всё!
— Почему вы так сердитесь? — глухо произнёс Звягинцев, пристально изучая меня. — Вы в составе съёмочной группы, погибает актёр, вы занимаете его место.
— Вы что обвиняете меня, что я его убил, потому что хотел роль получить? Чушь! Я даже не актёр, я — журналист. Приехал отдохнуть. Случайно оказался на съёмочной площадке, они искали актёра на замену. Я подошёл, рост и вес у меня такой же, как у Северцева.
— Откуда вы знаете вес Северцева?
— Потому что размер у меня одинаковый, его костюмы мне идеально подошли, даже перешивать не пришлось.
— Удивительно, не правда ли? — следователь откинулся на спинку стула, не сводя с меня глаз. — Вы случайно приезжаете в город. Случайно попадаете на место преступления. И случайно получаете роль убитого актёра. Не слишком много случайностей?
Безумно захотелось долбануть придурка по башке стулом, и стоило огромного труда взять себя в руки.
— А в каких отношениях вы с Миланой Рябининой?
Я озадаченно взглянул на него:
— Ни в каких.
— Вот как. Очень красивая женщина. Вы её партнёр. По нашим данным у неё с Северцевым была связь. Двое мужчин, одна женщина.
Я подумал, что следователь начитался Агату Кристи и разыгрывает передо мной пьесу «Мышеловка».
— Вы забыли о муже Миланы. У него как раз и был мотив убить Северцева, — саркастически проронил я. — А я тут совсем ни при чем. Я появился в городе после убийства Северцева, и даже не подозревал о том, что он снимается здесь. Послушайте. Вы что разыгрываете карту — поскольку я нашёл тело, обвинить меня в убийстве? Чушь собачья!
— И почему вы так нервничаете? — в голосе следователя звучало нескрываемое ехидство.
— Это говорит о моей вине? В следующий раз, когда найду мертвеца, никогда в жизни в полицию не позвоню. Вместо того, чтобы заниматься поисками убийцы, дурью маетесь.
— Нам лучше знать, чем заниматься. Распишитесь в протоколе. И никуда не уезжайте из города до конца следствия.
— Это почему? Когда моя командировка закончится, я уеду. Или я арестован? Я — подозреваемый?
— Вы ценный свидетель, — сказал Звягинцев.
Я поёжился от его ледяного взгляда. Вляпался я в эту историю основательно.
Глава 7
Признание
— Милана, я люблю тебя.
Эти слова вырвались так неожиданно, что я испугался, а Милана с усмешкой изрекла:
— И на что только мужчина не идёт, чтобы затащить женщину в постель. Даже признается в любви.
— Ты не веришь? — я нежно сжал её руку. — Могу доказать. Милана. Вижу, ты очень несчастна со своим мужем. А я дам тебе то, в чем ты нуждаешься. Хочу признаться — я не студент театрального вуза, а журналист. Уже давно состоявшийся, семь лет работаю в журнале. Пишу статьи на паранормальные темы. И неплохо зарабатываю. Конечно, ты не будешь жить, как королева, но я сделаю для тебя всё, что в моих силах.