Олеся. Сожженные мечты
Шрифт:
– Тысяча шестьсот гривен, – сказала девушка.
– А чаевые?
– Редко дают. Жадный у нас народ. – Саша заметно оживилась. – Я читала, что в нормальных странах чаевые – это десять процентов от счета. А у нас даже по счету не всегда стараются заплатить! Все думают, что их натянули! Правильно, не хочешь кушать в кафе – сиди дома! Это как в такси не платить, я правильно говорю?
– И все-таки, сколько вам набегает чаевых?
– Если гривен пятьсот в месяц накапает – хорошо.
– Сколько вы платите за
– Тысячу. Гривен. Говорю же – жадный у нас народ! Они эту хату не покупали, получили дуриком от государства в свое время, а теперь поднимаются на ровном месте…
– Не отвлекайтесь от главного, Александра Васильевна.
– А что главное? – теперь, похоже, девушка искренне удивилась.
– Сколько у вас оставалось на жизнь? Следуя несложной математике, около тысячи гривен, так?
– Ну… где-то так…
– Родители вам помогают?
– Нет. Я сама могу сотни две в месяц им выслать. Хоть коммунальные заплатят…
– В таком случае, как вы, молодая красивая девушка, умудряетесь прожить на сто двадцать долларов в месяц, при этом хорошо выглядеть, прилично одеваться, нормально питаться?
– Мне помогают, – проговорила Саша после паузы.
– Кто эти добрые люди, где они живут?
– Мужчины, – последовал короткий ответ.
– Мужчины, – повторил Синицкий, щелкнув пальцами. – Надо ли понимать, свидетель, что вы оказываете мужчинам платные сексуальные услуги?
– Нет! – быстро ответила девушка. – Я не проститутка! Я не снимаюсь по гостиницам или где там еще! Мы знакомимся с разными там… не знаю… парнями. Когда – взрослыми дядями… мужиками… Гуляем с ними… Они деньги дают или вещи покупают.
– Сейчас вы сказали «мы». Вас много, как я понимаю?
– Ну так… Подружки…
– Я задам более конкретный вопрос: Олеся Воловик была в числе таких вот ваших подруг?
– Да, – теперь Саша ответила не задумываясь.
– Можно ли сказать, что Олеся Воловик так же, как и вы, жила за счет любовников, которых искала постоянно и намеренно?
– Вы красиво очень сказали. Гладко так. Правильно…
– Без лирики, если можно. Итак, я задал вопрос, Александра Васильевна.
– Да. Можно так сказать.
На мгновение воцарилась липкая тишина, нарушенная выкриком Тамары Воловик:
– Дрянь ты такая! Леся тебя подругой называла! Я ж знаю про тебя все!
Судья легонько стукнул судейским молоточком по специальному приспособлению на столе.
– Давайте соблюдать порядок в зале суда! Или я закрою заседание.
– Пускай за языком следит! – не унималась Тамара.
– Мы все прекрасно понимаем ваши чувства, Тамара Юрьевна, – смягчил тон судья. – И, как уже не раз здесь звучало, разделяем ваше горе. Но в зале суда нужно вести себя подобающе.
Адвокат Синицкий снова щелкнул пальцами, обращая на себя внимание.
– Именно поэтому,
Судья проигнорировал замечание.
– У вас все, господин адвокат?
– Нет, Ваша честь.
– Тогда продолжайте.
– Спасибо, Ваша честь. Свидетель, в каких вы лично были отношениях с Олесей Воловик?
– Сначала – в нормальных, как и все девчонки. Потом она сама со всеми отношения испортила.
– Как и почему это случилось?
– Деньги занимала и не отдавала. В смысле, одолжит какую-то сумму и куда-то исчезнет на пару недель. Телефон не берет. Потом появляется как ни в чем не бывало: типа, я у тебя переночую, все такое… Она не только со мной, она с другими тоже так себя вела.
– Олеся одалживала крупные суммы?
– Смотря какие называть крупными. Если пять раз за месяц стрельнет по сотне, уже натикает полтыщи. Сотня – ерунда, а полтыщи для меня, например, серьезные деньги. И учтите: это не из одного источника она так пила по капельке. Занимала, перезанимала, кому-то возвращала за счет новых долгов. Короче, девчонкам такая канитель надоела.
– Свидетель, вы знаете общую сумму долга Олеси Воловик?
– Понятия не имею. Я могу прикинуть только примерно. И только по тем суммам, которые возникали в разговорах с нашими общими знакомыми. У Леськи же круг знакомых шире был…
– Хорошо. Какую сумму она задолжала по вашим прикидкам?
Саша наморщила лоб.
– Я не знаю… Ну, в том смысле… Я так себе думаю… Короче, тысяч пять гривен наберется. Только мне она семь сотен торчала… Ну… Должна была…
– Какие неприятности у Олеси могли возникнуть по этому поводу?
Девушка пожала плечами.
– Какие… Я знаю?.. Убивать ее никто не собирался, если вы об этом. У нее, я вам скажу, уже начались серьезные проблемы. Ей же жить негде было. Ночевала то там, то сям, то у меня. Ее перестали пускать. Общаться с ней тоже перестали. Что с нее еще взять за долги, у нее нету ничего. Осталась одна, если так посмотреть. Это хуже намного, чем любое наказание, от которого больно.
Синицкий прокашлялся.
– Скажите, свидетель, Олеся собиралась вернуть долги?
– Ага, постоянно обещала. Для нее сохранить отношения важнее, она ведь сама барахталась. Я говорила уже…
– Ладно. Ваша честь, защита обращает внимание суда: Олеся Воловик в последнее время остро нуждалась в деньгах. Ей необходимо было раздобыть минимум пять тысяч гривен для решения своих личных проблем. Для защиты очень важно, чтобы суд это понял.
– Я принял это к сведению, господин адвокат. У вас все?
– Еще несколько вопросов, – снова щелчок пальцами. – Александра Васильевна, скажите, как по-вашему: вела ли Олеся Воловик беспорядочную половую жизнь?