Олеся
Шрифт:
– Олесь, - послышался в трубке тихий голос подруги.
– Я задерживаюсь, преподаватель дал возможность зачет сдать заранее. Вы езжайте, я сама доберусь. Ты же понимаешь, мне это нужно, - виновато закончила она. Я понимала. Каждый выходной, который она брала в сессию, ощутимо сказывался на её доходах. А поскольку не было никого, кто помогал бы ей деньгами, то она радовалась каждой возможности сдать зачет или экзамен автоматом или в выходной, как сегодня.
– Что ты
– Ещё минут тридцать-сорок.
– Все отлично! Мы в любом случае приедем заранее. А пока подъедем к твоему институту.
– Спасибо, Олесь, - все так же тихо сказала она, но спасибо было не за то, что ей в машине добираться легче, а за то, что мне ничего не надо объяснять. Многие не понимали. Когда у тебя есть родители, родные, которые поворчат, но поддержат, жить проще, и многие даже не задумываются, каково это - быть одной на всем белом свете. Тем более, когда ты такая тихая, робкая, мягкая.
Петька выслушал наш разговор с любопытством. Его голова покоилась на моих коленках, пока я общалась с подругой. Едва я отключила телефон, он задрал мою майку и звучно чмокнул в живот:
– Что там с твоей подружкой?
Я изложила ему ситуацию.
– Это та Ника, у которой бабушка умерла в прошлом году?
– я и забыла, что он нас тогда выполнял при нас функции шофера. Петя тогда вел себя почти незаметно, и, после того, как доставил нас к Нике, сразу уехал, чтобы я могла её утешить.
– Та самая, - кивнула я.
Мы позвали Нинку в комнату и объяснили ей, что сначала заедем на учебу за Никой, а потом отправимся к Елисеевым.
Ксю с порога налетела на меня:
– Вы чего опоздали?
– Ксю, до начала времени не меряно!
– Так тебе макияж надо, прическу!
– возопила моя личная мучительница.
– Я не собираюсь, - начала, было, я, но Ксюшка меня перебила:
– Я тебя не спрашиваю, это мой подарок! Девчонки, держите её, чтобы не сбежала! Пошлите в мою комнату!
– Петьке заявила.
– Парни на кухне.
– Какие парни?
– насторожилась я.
– Андрюха с Артемом, - Петька шустро испарился, подмигнув мне напоследок. Тут я заметила, что по дому ходят чужие люди:
– А это кто? И зачем?
– Последние приготовления, - Ксю вцепилась в меня.
– Это же твой подарок, так что тебе туда нельзя.
– Ксю, тетя Марина же обещала...
– Ничего не знаю, вопросы к ней, - с этими словами меня утащили.
После издевательств надо мной Нинка завопила:
– Ксюша, ты гений! Ты из неё девушку сделала!
– я бы
– Олеся, ты очень красивая, - потом обернулась с мягкой улыбкой к Ксюхе, которая едва не раздувалась от гордости.
– Ксюш, изумительно вышло.
Посмотрев в зеркало, я поняла, что никогда не выглядела ТАК. Меня до сих пор иногда за школьницу принимали, а сейчас из зеркала на меня смотрела взрослая девушка, большие, какие-то завораживающие, глаза, нежные губы, неожиданно четкий овал лица. Прическа была простой, Ксю подняла волосы наверх, зафиксировала, и выпустила несколько локонов, придавая вид продуманного беспорядка, или как там это называется? Затем меня затянули в платье, так же купленное под руководством Ксю. А потом повели демонстрировать меня парням, чтобы оценили. Я манерной походкой зашла в кухню, мило улыбаясь.
Парни оценили. Артем улыбнулся:
– Отлично выглядишь.
– Олеся, да ты уже выросла - озадачено произнес Андрей, подняв брови. А мой Рыжик скосил на него взгляд, после таких слов, и продолжал молчать. Просто смотрел на меня и молчал. Андрей вдруг заявил, что нужно проверить, все ли готово, и выставил всех с кухни проверять коллективно, оставив нас с Петькой вдвоем. Я подошла к нему, взяла за руки, пытаясь определить, что же все-таки в его глазах. Он смотрел удивленно, восхищенно, но улыбался, почему-то немного грустно. Я потянулась к его щеке, но он перехватил мою ладонь, и поцеловал меня в запястье.
– Ты потрясающе выглядишь, - грусть улыбки отразилась в его голосе.
– А почему так печально?
Петька пробежал рукой по моей шее:
– Я понял, что ты действительно выросла.
– Серьезно?
– радостно изумилась я. Но Петька на мой вопль счастья, после едва заметной паузы, вдруг разразился смехом.
– Похоже, мы с Андрюхой все-таки ошиблись, - он радостно стиснул меня в объятиях, и я смогла только просипеть:
– В чем?
– Макияж и платье не влияют совершенно. Ты какая была, такой и останешься.
– он слегка ослабил давление рук, и я смогла вздохнуть. Не удержалась от ворчания:
– Ты меня когда-нибудь точно задушишь, - посмотрела в глаза милому, он был доволен и умиротворен.
– Не задушу. Разве что от нежности.
– Ты думаешь, меня это утешит, мертвую?
Рыжик опять засмеялся и прижался губами к моей шее. В губы Ксю целоваться запретила. А жаааль! Чтобы Петька оценил степень моего сожаления, я прижалась к нему покрепче. Судя по его тяжкому вздоху, он оценил.