Ольга Красивая из рода графов "Д"
Шрифт:
Я бы не за что не села бы в карету, если бы ваши странные слуги не окликнули бы меня.
Я, конечно, не могу похвастаться такой родословной, как у Ольги, но и в обиду я себя не дам. Да и Ольгу тоже не дам никому обидеть. Господин граф, она конечно вам рассказывала, как мы с ней познакомились! Когда мы были в первом классе…
– Госпожа Мария, - нетерпеливо перебил ее граф - я вас убедительно прошу подняться наверх и привести себя в порядок. У нас будет время поговорить о вашем детстве.
И не дожидаясь реакции Марии, граф повернулся и ушел, вернее, почти убежал. Как только граф скрылся за поворотом коридора, маска взбалмошной и капризной гостьи тут же слетела с Марии. Перед Ольгой снова была ее любимая подружка, почти сестра. Ольга хотела показать Марии дорогу, но та остановила ее нетерпеливым жестом и, прижав палец ко рту, тихо проговорила.
– Не торопись. Давай поговорим здесь! Я все знаю.
– Что знаешь, откуда? Я же не успела тебе ничего сообщить.
– А вот Владек успел. Он все рассказал мне, правда в жуткой спешке. Боялся, что его душка-папашка вот-вот выйдет на след.
– О чем ты говоришь? Я не верю тебе! Неужели ты говорила с ним?
– Подружка, приди в себя! Если уж ты мне не будешь верить, то тогда вообще, пиши пропало!
– Мария, спасибо тебе! Теперь я точно знаю, что он спасся!
– Спасся, но еще не в безопасности!
– Что- то говорит мне, что нам нельзя здесь надолго задерживаться!
– Ну, так в чем дело? Пойдем, ты покажешь мне мою комнату.
– Я тебе не только комнату покажу, но и…
Девушки поднялись по лестнице и вскоре стало совсем тихо. Казалось, ничто больше не нарушит тишину, столько лет царившую в замке, но это впечатление оказалось обманчивым. Какой-то назойливый звук доносился из багажа, который слуги еще не подняли в комнату Марии. Это был мобильный телефон, который хитрая Мария решила провезти тайком в замок, но забыла в багаже. И теперь его гнусавый звук тревожил стены замка, который до сих пор не слышал ничего подобного.
Где-то вдалеке скрипнула дверь, и по полу зацокали твердые коготки, раздался скрип другой двери, но теперь уже значительно ближе и в комнату вошли три белых собаки.
Одна из собак осталась возле двери, как бы охраняя вход, две других крадучись подошли к источнику шума. Первоначально собаки хотели, видимо разобраться с источником шума. Одна собака так и поступила. Неизвестно как, но она вытащила мобильник и держала его в лапах, но другая, принюхавшись к багажу, и к следам, оставленными девушками, вдруг заволновалась. Волнение собаки достигло такой стадии, что к ней присоединились две остальные. Видимо с чем-то согласившись, они все трое, включая ту собаку, у которой в лапах был мобильный телефон, бесшумно поднялись по лестнице и скрылись в том направлении, в котором пятью минутами раньше ушли графиня и ее подруга. Все это произошло как- то очень своевременно. Только собаки скрылись, как к вещам направились Ганс и Ханс. Не подозревая о собачьих тревогах и открытиях, они подняли багаж и понесли его в комнату Марии. Как раз в ту сторону, куда направились собаки. Успеют ли собаки отдать забывчивой девушке ее вещь? Как отреагируют слуги, если увидят в руках у Марии запрещенный телефон? Всего этого я пока не знаю, потому что настала пора хоть ненадолго выбраться из холодного и мрачного замка и вздохнуть свежего воздуха.
Может, для кого-то это легко и естественно, вдыхать свежий воздух полной грудью, но только не для беглого сына графа «Д». Угроза, о которой граф-старший намекнул Ольге, начала сбываться. В тот вечер Влад-младший находился очень далеко от Карпатских гор и чувствовал себя в полной безопасности, ничего не предвещало беды, как вдруг молодой человек почувствовал, что ему не хватает воздуха. Очень не хватает.
Настолько не хватает, что у юноши начало темнеть в глазах. Уши заложило, а потом в них со страшной силой за пульсировала кровь. Уже падая, он услышал забытый голос мамы и язвительный смех отца. Мама просила: «Сынок, прости его и спаси! Ведь они приближаются», а отец смеялся и никак не мог остановиться. Впрочем, обморок длился лишь несколько мгновений и Владек тут же пришел в себя. Но лишь только он попытался подняться, как опять почувствовал острую нехватку воздуха. На этот раз он услышал голос не мамы, а отца. Заботливый и мягкий. «Не сопротивляйся! Тебе нужна свежая кровь! Если ты сейчас же не выйдешь на улицу и из этого дома, то приступы будут повторяться беспрерывно, пока ты не погибнешь!». Зловещее предсказание непременно сбылось бы и довольно скоро, если бы в дверь не вошел тот, кого так сильно ждал граф младший.
Из последних сил Влад рванулся и почти упал на руки старого дядьки Ольги.
Когда он очнулся, то увидел, что старый дядька стоит на коленях возле кровати и держит стакан с тем самым, чем поил крошку Ольгу, когда она осталась сиротой. На лице дядьки было благоговение и восторг. Казалось, что дядька способен простоять со стаканом около кровати всю ночь, пока Владек не проснется. Когда граф младший открыл глаза, ему захотелось вскочить и убежать. Он решил, что понял, почему у дядьки на лице написано такое благоговение. Он подумал, что для дядьки важен не он, Владек, а то, что он сын, того Влада. Юноша рванулся с кровати и хотел выбежать на улицу, в том, чем был, но к счастью дядька, бормоча, что и не таких шустрых ловили, поймал Влада за шиворот и уложил его снова в постель.
– Что же вы барчук, так со старым дядькой то? Думаете, если старый, так и сил во мне нет?
Куда вам до барыни Ольги! Вот кто егоза была! Однажды вообразила, что раз у нее славянские корни, то ей надо ехать в Россию, помогать делать перестройку. Еле я успел ее в последний момент в аэропорту поймать! Куда вам!
– Вот, и отпустите меня! Если я не такой хороший, как графиня, и не такой великий, как мой отец, то и не надо привечать меня в вашем доме!
– Так вы из-за отца дуркуете? Эх, барчук, барчук! Ничего ты не понял. Я смотрел на тебя и видел в тебе мою несчастную сестру, которая оказалась, по словам твоего отца, недостойной даже места на картине. Не благородных кровей мы оказались, а кто же его просил…Ну ладно, рано тебе еще об этом задумываться!
– Так вы настоящий мой дядька, то есть дядя?
– А ты думал! Стал бы я из-за сына твоего отца…Если бы ты был мне не родной…-
Последние слова дядька проговорил сквозь слезы. Дядька плакал, но все же очень решительно заставлял Владека открыть рот и выпить содержимое стакана до конца!
– Когда он выманил отсюда голубку графиню, то пришлось и моей Марии с ней ехать. Не пожалел, старый аспид, и Ольги новорожденной. Зол был как зверь, что родила графинюшка Олюшку, а ему не сообщили! Вот уж пуп земли! И чего ему было сообщать! Будь он отцом родным графинюшке или дедом, а так.…Подумаешь, дальний, очень дальний родственник! Ох уж, и бушевал он! А потом велел, что бы они приехали!
– И что? Поехали?
– Куда уж деваться, поехали. Плакали, убивались. Особенно графинюшка, как чувствовала, видно, что не увидит больше свою дочь, а приказал, и поехали!
– Как приказал?
– А как тебе всегда приказывает!
– Но я же сын, а она дальняя родня!
– Дальняя, ближняя-какая разница!? Кровь, есть кровь!
– Бедная Ольга, а я так с ней разговаривал!
– Как?
– Свысока!
– Но почему?
– Я подумал о том, что ее мать виновата, в той беде, что произошло с моей мамой. Ну, сам знаешь…И еще, я ей завидовал!
– Ну, а тут то, почему?
– У нее был ты! Ты ее любил! А я, с самого детства, я чувствовал себя ненужным. Он все подчеркивал, что я незаконнорожденный, как будто я в этом виноват! И вообще, он презирал меня!
– Ну это ты, наверное, слишком! Ты же все-таки сын ему!
– Ничего не слишком! Я не хотел пить настоящую кровь! Как он, как его Ганс и Ханс! Вот кого он все время ставил мне в пример! И говорил, вот, если бы, хоть один из них был его сыном! А еще там есть хозяйка гостиницы, госпожа…