Ольга

Кононюк Василий Владимирович

А если говорить по сути вопроса, то история изделий 112/1 и /2 началась еще в 1936 году, когда решался вопрос с программой строительства новых боевых кораблей для нужд военно-морского флота. В это время один из наших лучших агентов раздобыл еще не опубликованную теоретическую работу весьма известного японского адмирала, уже вышедшего на заслуженный отдых в связи с преклонным возрастом и состоянием здоровья. Работа, естественно, касалась тенденций военного кораблестроительства. Адмирал отстаивал и убедительно аргументировал точку зрения, что основными в составе военно-морской эскадры становятся не линкоры и броненосные крейсера, а авианосцы, поскольку, тот, кто выиграет битву в воздухе, тот и победит на воде. Причем, чем больше и тяжелее корабль, тем легче его потопить с помощью авиации. В доказательство этой не совсем очевидной мысли, адмирал привел пример умозрительного

оружия, смертельно опасного для больших кораблей. Это пилотируемый самолет-бомба. По утверждению адмирала, а не доверять ему нет причин, одного прямого попадания тяжелой фугасной бомбы весом 1500 кг, снаряженной восьмьюстами килограммами взрывчатки, достаточно чтоб потопить средний крейсер и серьезно повредить крупный линейный корабль. Если представить себе такую бомбу в виде управляемого пилотом пикирующего самолета, то промаха не будет, особенно, если линейные размеры палубы корабля превышают 15х100 метров. Зенитная артиллерия неспособна остановить пикирующий самолет, поэтому единственной защитой от такого оружия может быть лишь собственная истребительная авиация. В силу этого бронированные линейные корабли и мощная морская артиллерия теряют свое значение, а мощь ВМФ будет определяться количеством авианосных соединений.

Прочитанное настолько впечатлило нашего товарища, что он озаботился тем, чтоб работа адмирала исчезла, а сам он скоропостижно скончался. Руководство нашей страны очень серьезно отнеслось к полученной информации, остановило программу строительства линейных кораблей и инициировало работу по проектированию и строительству авианосцев. А для защиты берегов нашей страны от чужих линейных кораблей поручило нашему управлению курировать проект по созданию вышеупомянутого пилотируемого самолета-бомбы.

В процессе работы оказалось, что не нужно посылать пилота на смерть. Требуемой точности удается достичь, если пилот, пикируя самолет на цель под углом 45 градусов и больше, зафиксирует рули и покинет кабину на расстоянии пятьсот-шестьсот метров от цели. Нос самолета с вероятностью 95% процентов вписывается в круг диаметром десять метров, что вполне достаточно для всех возможных случаев применения такого оружия.

Так мы и тренировали наших добровольцев. Естественно, никто самолеты не гробил. Курсант, на учебном самолете с дублированной системой управления и доработанной ручкой фиксации рулей, в сопровождении инструктора, выполняя пикирование, пытается проскочить между двумя воздушными шарами. Шары поднимались на высоту около пятисот метров, расстояние между ними двадцать пять-тридцать метров. На расстоянии шестисот метров от обозначенных ворот, курсант фиксировал рули и выпрыгивал с парашютом. Инструктор определял результат попытки и выводил самолет из пике. Нужной точности добивается, конечно, не каждый курсант и не с первой попытки, но к нашему удивлению, достаточно быстро. В среднем хватает семи-восьми вылетов и потом не реже одного раза в месяц повторять прицельное пикирование.

А само изделие 112/1 - это самолет с интегрированным фугасным зарядом, предназначенным для атаки крупных судов, а 112/2 - соответственно толстостенный бетонобойный фугас предназначенный для разрушения особо прочных бетонированных и бронированных капониров крупнокалиберной береговой артиллерии. Если коротко, то все.

– Какие будут вопросы к товарищу Артузову?

– Есть ли смысл летчику прыгать? Его или зенитные пулеметы покрошат, либо взрывом собственного самолета достанет. Парашют уж точно взрывной волной запутает.

– Насчет зенитных пулеметов, то наши расчеты показывают, что шансы выжить при ожидаемой плотности огня очень хорошие. Парашют летчик раскрывает только после взрыва, а до этого планирует в затяжном прыжке. Для этого был разработан специальный комбинезон, с перепонками, как у белки-летяги. Надо понимать, что начальная скорость летчика равна скорости пикирующего самолета, порядка ста пятидесяти метров в секунду. За счет аэродинамики комбинезона она быстро падает до тридцати-сорока метров в секунду. Дождавшись взрыва, это три-четыре секунды после прыжка, летчик на высоте двести-двести пятьдесят метров раскрывает парашют и благополучно приземляется. Это не голословное утверждение, а результаты боевых испытаний по бетонному артиллерийскому доту с внешними размерами 15х30 метров, толщина крыши - три метра железобетона и трехметровая засыпка бутовым камнем и песком со всех сторон. Размеры и толщина крыши дота, характерны для большинства артиллерийских капониров финской береговой артиллерии. Дот был полностью уничтожен с первой попытки, летчик приземлился благополучно.

–

Судя по вашему рассказу, товарищ Артузов, летчик находился от точки взрыва на расстоянии триста-триста пятьдесят метров. Ведь его несло по инерции в ту же сторону. Мощность бомбы очень большая. Неужели он не слышал визга осколков и камней пролетающих мимо? То, что он выжил - это могла быть просто счастливая случайность. Какие параметры используемой бомбы?

– Общий вес - тысяча семьсот килограмм, триста килограмм взрывчатки ТГА-12. Отвечая на предыдущий вопрос, нет, не слышал, поскольку их не было. Тут дело вот в чем. Будь это обычная фугасная бомба, тогда да, летчику выжить было бы затруднительно. Но здесь выставлена задержка взрыва на 0.2 секунды. Это в десять раз дольше срабатывания стандартного взрывателя фугасной бомбы. Сделано это для того, чтоб заряд успел проломить не только внешнее перекрытие, но и перекрытия внутренних ярусов дота, взрываясь в самом подвале сооружения. Энергия взрыва переломает все внутри, оказавшись зажатой в очень крепкую коробку, и выплеснется наружу, в первую очередь, через амбразуры, бойницы, системы вентиляции и прочие отверстия, где не будет сопротивления потоку газов. Все сооружение весьма чувствительно тряханет, возможно, бетон потрескается и частично обрушиться, но снаружи вы увидите, как полыхнет огнем из всех дыр, дот подпрыгнет и обвалится. Летающих камней и осколков практически не будет. С кораблем ситуация аналогичная. Там задержка поменьше, 0.1 секунды, но должно хватить, чтоб бомба добралась до трюма, а то и за внешнюю обшивку, под днище, разрушая корабль взрывом ниже ватерлинии. И в этом случае обилия осколков летящих в направлении летчика не ожидается, учитывая, что заходить на цель самолет будет сзади, по ходу движения корабля.

– Неужели зенитная артиллерия огромного линейного корабля не в состоянии справиться с одним самолетом? Как-то в это слабо верится, товарищ Артузов...

– Так он и так падает, сбивать его не надо. А отклонить с траектории движения пикирующую шеститонную машину, разогнавшуюся до пятисот километров в час, это задача не для малокалиберной зенитной артиллерии. Бронированный штурмовик Илюшина, на базе которого было создано специзделие, показал в последнем конфликте на Дальнем Востоке превосходную живучесть и устойчивость в полете. Пилоты утюжили воинские колонны на бреющем полете на высоте тридцать-пятьдесят метров, под огнем всего стрелкового и зенитного вооружения имеющегося у противника. Техники насчитывали пятьдесят и больше попаданий зенитных снарядов у вернувшихся самолетов. К тому же если тебя атакуют с разных сторон шесть, восемь штурмовиков трудно понять на ком сосредоточить огонь всех стволов. Так что возможности современной зенитной артиллерии остановить самолет-бомбу вошедшую в пике, оцениваются нами, как близкие к нулю.

– Надеюсь, мы все скоро на практике увидим, насколько действительность соответствует тому, что мы услышали. Недаром товарищ Ленин говорил, "практика - критерий истины". Вы, товарищ Артузов, прирожденный рассказчик. Думаю, даже те, кто внимательно изучает бюллетень Генштаба, узнали много нового об этом необычном оружии. Если вопросов больше нет, закончим наше сегодняшнее совещание. Еще раз соберемся по этому поводу уже в конце апреля, чтоб уточнить и согласовать все детали.

Глава 10

После Нового Года ситуация на советско-финской границе накалялась с каждым днем. Обе стороны ежедневно обвиняли друг друга в обстрелах своей территории из стрелкового оружия. С обеих сторон сообщалось об убитых и раненых пограничниках и многочисленных нарушениях противоположной стороной существующей линии границы.

Вечером, 9-го января 1940 года, с финской территории был открыт минометный огонь по советской погранчасти, приведший к разрушению деревянных построек, многочисленным пожарам и жертвам. Советская сторона обвинила руководство Финляндии в преднамеренном разжигании военного конфликта после проведенной мобилизации и значительного увеличения численного состава финской армии.

Советская сторона также заявила, что, демонстрируя всему миру миролюбивость первого в мире общества победившего социализма, не намерена поддаваться на провокации финской военщины, подстегиваемой международным империализмом. Вместе с тем, пограничники и части РККА дислоцирующиеся на советско-финской границе, будут со всей решительностью пресекать все военные провокации. Будут всеми средствами обеспечивать мирный труд советских граждан, жестко, но адекватно отвечать на каждый выстрел, произведенный в сторону территории Советского Союза.