Ольга
Шрифт:
— Нет, я… я одна…
— Большая поклажа?
— Никакой!.. Довези меня, добрый человек, я отдам тебе все, что имею…
— Двадцать рублев дашь, так поеду.
— Возьми золотой мой крест, он стоит двадцать рублей, только вези меня скорее.
И Ольга сняла с шеи крест, отдала его в руки ямщику. Удивленная толпа окружила ее.
— Что, ребята, везти или нет?
Ямщики задумались.
— Да она, может, какая бегляшка?
— Где ж ямщик? — вскричал офицер, выходя с станции и садясь
— Сейчас, ваше благородие.
— Что там такое?
— Да вот, Бог весть, какая-то девушка нанимает везти ее, а заплатить нечем: довези ее за крест золотой; мы и подсумнились: верно, беглая…
— Стой!
Офицер соскочил с повозки, подошел к Ольге, которую окружили ямщики.
— Пустите меня! — кричала она, пробиваясь сквозь толпу.
— Полно! Сказывай, чья ты?
— Прочь! — вскричал офицер, растолкнув толпу. — Что тебе нужно, милая?
— О, защитите меня! — повторила Ольга жалостным голосом.
— Не бойся, милая, тебя никто не обидит!.. Что тебе нужно, мой друг?
— Ничего не нужно мне!..
— Ты нанимала лошадей? тебе нечем было заплатить?
— Вот крест отдает, ваше благородие; только, говорит, довези до села Р…..
— До села Р…..? — повторил офицер с удивлением. — В село Р…… миленькая?
— Ах, да… Мне нужно туда скорее… я просила их…
— До села Р….. я довезу тебя даром; мне по дороге… Садись со мной и будь спокойна… Где твоя поклажа?
— Благодарю вас!.. — произнесла Ольга, взглянув на офицера недоверчиво, но взором, полным слез.
— Не бойся меня, мой друг… Где же твоя поклажа?
— У меня ничего нет.
— Крестик-то свой возьми, голубушка, назад. Офицер с жалостию смотрел на Ольгу; черты ее лица и красота поразили его; он помог ей сесть в повозку подле себя, велел ехать. Лошади двинули с места, понеслись, колокольчик зазвенел.
Придерживаясь одною рукою за тряскую повозку, а другою прикрыв лицо, Ольга молчала. Офицер продолжал рассматривать ее. Любопытство узнать, кто она и для чего едет в село Р…… томило его. Наконец он не вытерпел, прервал молчание:
— Можно знать мне, миленькая, причину, которая заставляет тебя торопиться в село Р…..?
— Я не могу этого никому сказать, — отвечала Ольга.
— На мою скромность ты можешь положиться; может быть, какое-нибудь несчастие… Я желал бы подать помощь.
— О, если б вы знали, сколько я уже вам обязана, — отвечала Ольга. Взгляд Ольги и голос, каким она произнесла эти слова, еще более убедили офицера, что Ольга не из низкого состояния.
— Подобную помощь я мог подать всякому, но для вас я хотел быть более полезным, — продолжал он. — Скажите мне причину слез ваших… Я заметил, что они и при исполненном вашем желании не перестают течь…
— Не могу! — отвечала
Решительный ответ прервал слова офицера, но он не сводил глаз с Ольги.
Две станции проехали; от последней село P….. только в двух верстах.
— В село Р…… - сказал офицер ямщику,
— О, благодарю вас! я дойду пешком отсюда.
— Я взялся довезти вас до села Р….. и довезу; притом же и моя дорога лежит через это село… Прикажете ехать в дом помещика?..
— Ах нет! — вскрикнула Ольга с ужасом. — Нет! Я остановлюсь на постоялом дворе.
Это восклицание, казалось, удивило офицера:
— У вас есть там родные?
— Нет! — отвечала Ольга, глубоко вздохнув.
— К кому же вы едете? — продолжал настойчиво офицер.
— Я имею просьбу к помещику…
— Так он вам знаком?
Ольга вспыхнула.
Офицер это заметил.
— Да, я его видала… — отвечала она, стараясь скрыть смущение.
Вот лошади примчались к постоялому двору. Офицер помог Ольге сойти с повозки.
— Благодарю вас! — произнесла Ольга, взяв за руку офицера. — Благодарю вас! — повторила она и, накинув платок на лицо, хотела идти.
— Позвольте же мне оказать вам последнюю услугу: я распоряжусь, чтоб вам дали приличную комнату; здесь люди грубы… — И офицер шепнул денщику на ухо: — Не говори здесь, кто я! Слышишь?
— Слушаю-с, — отвечал денщик.
Когда услужливая хозяйка показала Ольге маленькую комнату, она снова распростилась с офицером, и молодой человек поневоле должен был ее оставить; но, кинув последний взор на ее болезненное лицо, — нет, — подумал он, — я шагу не сделаю отсюда, покуда не узнаю, кто она и зачем здесь!
Заняв комнату рядом, он призвал хозяйку.
— Послушай, милая, — сказал он ей, — что бы ни потребовала девушка, приехавшая со мной, я за все плачу вперед.
И он отдал хозяйке несколько червонцев.
— Я спрашивала ее, сударь, да ничего, вишь, не хочет; потребовала только пера да бумаги, а у меня на горе нет: хоть к писарю беги; разве вы изволите дать, да уж кстати и сургучику.
"Она пишет!" — подумал офицер. — Хорошо, я дам бумаги…
Он велел внести шкатулку свою.
— Она, верно, посылает записку в двор?
— Да уж вестимо, — сказала хозяйка, выходя.
— Послушай, милая: когда будешь посылать записку, то уведомь меня; кстати и мне нужно послать к помещику…
— Хорошо, сударь, хорошо.
Офицер с нетерпением ждал посыльного. Вскоре хозяйка привела с собой мальчика…
— Вот, сударь, он снесет записочки ваши.
— Пусть же он подождет здесь; я сейчас напишу.
Хозяйка вышла.
— Куда же ты дел записку, которую тебе поручили отнести? — спросил вдруг офицер мальчика.