Олигарх 5
Шрифт:
Японцы много лет назад после изгнания айнов с Шикотана пытались закрепиться на нем и основали на берегу одной из тихоокеанских бухт острова деревню и начали строить там свой храм.
После перехода Южных Курил под мою длань они покинули Шикотан, брошенную деревню и недостроенный японский храм был обнаружен нашими переселенцами. Бухту они назвали Церковной и в последний вечер жизни Владыки Анатолия ему рассказали об этом, очень красочно описав бухту.
И вот неожиданно для всех Владыка перед смертью распорядился основать на Шикотане православный
Естественно его волю исполнили и на следующий день «Дир» ушел на Шикотан. На его борту были оба православных епископа, пять монахов и десяток мужиков, вызвавшихся помочь в основании монастыря.
Высадив их на острове, «Дир» сразу вернулся на Кунашир. Наши епископы распорядились прийти за ними через сорок дней.
За время отсутствия «Дира» на Кунашире произошли и другое не менее титаническое событие.
Мне недаром старообрядческие епископы-греки показались божьими одуванчиками.
После кончины Владыки Анатолия они резко на пару заплохели и начали умирать и те в минуты когда «Дир» бросал якорь, отошли в мир иной.
Потрясенный случившимся, Иван Кузьмич распорядился «Диру» тут же следовать в Петропавловск, а сам задержался на Кунашире. Он решил предложить Архиепископу Федору и двум новым епископам безотлогательно рукоположить в старообрядческие архиереи еще двух иргизских иеромонахов.
Да, дела однако. Приход «Дира», вернее известия привезенные им известия, совершенно выбили меня из колеи и я решил перед отходом на Аляску отдохнуть, предложив Соне, Николаю с Вероникой и адмиралу совершить прогулки по окрестностям Петропавловска.
Мы подъехали поближе к главному камчатскому вулкану Авачинской сопке, а затем съездили на бывшую дачу Аркадия Васильевича Голенищева на речке Микижа — небольшом притоке реки Паратунка. Сейчас она стоит пустая, чтобы её не разграбили Флегонт Мокиевич приказал выставить там постоянный казачий караул.
После этого мы побывали на Паратунских теплых ключах и вернулись в Птропавловск.
К нашему возвращению Матвей закончил все свои совещания и в город вернулся Флегонт Мокиевич.
Поездка по окрестностям Петропавловска успокоила меня и после ужина мы провели небольшое рабочее совещание.
Флегонт Мокиевич был в великолепнейшем настроении, он был уверен, что за следующий сезон транскамчатская дорога будет достроена. И это будет действительно дорога, а не почтовый Охотско-Камчатский тракт, почтовая гоньба по которому лежит тяжким бременем в основном на коренных обитателях Камчатки. Большую часть года она будет нормально проезжей, если все пойдет как планируется, то через пару-тройке лет на всех реках и речушках появятся пока дернвянные мосты, а зимой она будут чистить от снега.
Кстати после разговоров с Флегонтом Мокиевичем и своим тезкой я понял в чем секрет таких успехов в дорожном строительстве. Просто то, что здесь называют дорогами, даже сейчас в той же Европейской России таковыми не являются.
Здесь
Без слов я понял главную печальку Начальника Камчатки и поспешил заверить его, что для начала все подати с Камчатки в течении десяти лет будут платиться из моего кармана, дальше видно будет и население полуострова в его пределах совершенно свободно в выборе места жительства и занятий. Но все это после окончания строительства дороги.
За спасибо и из под палки никто служить и работать на меня не будет. Но безобразий и тем паче преступлений быть не должно. Преступников ждет наказание по законам империи, а безобразников и лентяев поход по Охотско-Якутскому тракту.
Начальник Камчатки после моих слов был готов похоже даже сплясать от радости, но решил, что в его возрасте это будет не очень солидно.
Ожидая моего возвращения, Флегонт Мокиевич ознакомился со списками всего и всех доставленного и приехавших и успел пообщаться с Матвеем. Поэтому о текущих делах разговора не было, только он со смехом рассказал, что почти все камчатские купцы намереваются покинуть край и даже пытались подать жалобу в Петербург, но охотский кправляющий не посоветовал им это делать.
Все дело было в том, что на Камчатке как-то сама собой установилась торговая монополия Начальника Камчатки. Располагая достаточными запасами всего необходимого, он установил откровенно смешные цены почти на всё, а некоторые, например казаки и моряки наших пароходов из местных, были зачислены им на княжеское довольствие и почти все получали бесплатно, естественно в разумных пределах.
На местах Флегонт Мокиевич посадил своих торговых представителей-заготовителей. Они кого обеспечивали всем необходимым бесплатно, кому продавали по нашим смешным ценам, а у кого покупали те же меха, которые местные например должны отдавать в качестве ясака. На это дело были одни цены, тоже достаточно смешные, а вот то, что сверху покупалось по, как говорится, рыночным ценам. Некоторые купцы правда оказались не дураки и после недолгих размышлений пошли служить Начальнику Камчатки.
Мне такая торговая политика приносила естественно убытки, но сейчас самое важное завоевать доверие и поддержку местного населения, потому что на нашей мягкой постельке спать может быть немного жестковато.
Всяким чукчам например продажа горячительного была запрещена. Староверы с молчаливого согласия Начальника, распространили многие положения своего уклада жизни практически на всех. Например, гулящих строго наказывали, и не только дам, но и кавалеров и неверных мужей, пользующихся их услугами. Правда право на это имел только Флегонт Мокиевич.