Олигарх-подкаблучник
Шрифт:
Так кому же, если не ему, понадобилось подставлять глупышку?
— И куда теперь? — спросила Леся у подруги, когда они пересели в свой «Гольфик» и помахали вслед уехавшему Андрею Сергеевичу.
— Можно поговорить с Маринкиным папой.
— Вряд ли он скажет нам что-то новое. Он просто счастлив, что с Ленкой все устроилось наилучшим для него образом. Она вышла замуж. И сажать ее в тюрьму, чтобы с ней или с ее ребенком там, не дай бог, что-то случилось, он бы никогда не стал.
— Кто
— Не знаю.
В полном смятении чувств подруги поехали к Лесе. Ехать к себе Кира не хотела, чтобы не потревожить нервную Фатиму.
— Посидим у тебя? Подумаем… Ведь есть о чем.
Леся в этот момент рассматривала сообщения на своем телефоне.
— В толк не возьму, кто это мне звонил! — произнесла она. — Номер какой-то вроде бы знакомый.
— А что пишет?
— Спрашивает, дома ли я? Пишет, что сейчас ко мне заглянет. Дескать, есть разговор.
— Так перезвони и узнай, кто это такой.
— Пробовала. Абонент вне зоны досягаемости.
Подруги приехали к Лесе. У нее, как всегда, было тихо, тепло и очень уютно. Почему-то у Киры в квартире, хотя жили подруги в одном доме, всегда было прохладно, если не сказать холодно. И в морозы или сырую погоду девушка обязательно включала камин или дополнительную батарею. А вот у Леси тепло всегда. И в мороз, и в слякоть, и даже когда пронизывающий ветер завывал над городом, разнося по улицам колкую снежную пыль.
И цветы у Леси росли прекрасно. Даже вдали от окна и дневного света они буйно зеленели и цвели.
— Какие у тебя крокусы распустились! — поразилась Кира. — А ведь еще зима. До настоящей весны еще далеко, а они вон цветут так, словно на дворе апрель месяц.
У самой Киры даже колючее алоэ и то оказалось захиревшим и объеденным Фантиком. Ясное дело, кот не жевал горькие листья. Он просто их откусывал, аккуратно клал на подоконник и бежал полоскать рот. То ли так боролся с зелеными насаждениями в квартире, то ли просто играл.
— Все цветы мне обгрыз. Я даже думала купить ему хинное деревце, — сказала Кира.
— Хинное?
— Да. Говорят, что это самая горькая штука на свете. От горечи рот ничем не прополощешь. Раньше из него делали жаропонижающее. И представляешь, некоторые люди предпочитали страдать от высокой температуры, лишь бы не глотать мерзкий порошок.
Пока Кира болтала, подруга быстро выставила на стол еду. Кастрюлю с куриным супом поставила на плиту разогреваться. Сковородку с голубцами туда же. Достала сметану, хлеб, масло и нащипала зеленого лука, который рос у нее на подоконнике.
— Пора обедать.
— А что на первое?
— Хариса.
— Кто?
— Не кто, а что! Суп. Вообще-то ее варят из пареной перловки. Но я вместо перловки взяла рис, и получилось,
Основная хитрость этого блюда заключалась в том, что курятина разваривалась до такого состояния, чтобы мясо буквально отделялось от костей. Потом его раздергивали на волокна и уже в этой массе доводили засыпанный рис до готовности. Получалась каша, которую подавали на стол со сливочным маслом и зеленью.
— Вкусно! — оценила Кира новое блюдо. — И в холод очень даже питательно.
Голубцы у Леси были самые обыкновенные. Только вместо риса она положила гречневую кашу. И получилось тоже очень вкусно. Вообще все, что бы ни приготовила Леся, у нее получалось на славу. Пироги у нее неизменно выходили пышными, воздушными и с аппетитной золотистой корочкой. Котлеты были равномерно обжарены снаружи и сочные внутри. Супы своим видом радовали взгляд, а уж на вкус были вообще восхитительны. И даже Лесино заливное было как раз в меру острым и в меру пикантным. Ровно настолько, чтобы есть его было наслаждением, а не пыткой.
Почему-то у Киры все получалось наоборот. Конечно, кое-какие кухонные премудрости под чутким руководством опытной Леси она все же освоила. Но до сих пор не могла взять в толк, почему блинчики и оладушки, которые она готовила бок о бок с Лесей, по одному и тому же рецепту и из одних и тех же продуктов, у Леси вышли нежными и пышными, у нее напоминали маленький резиновый коврик с сильным привкусом соды или дрожжей?
Но нахвалить кулинарные способности подруги так, как они того заслуживали, Кира не успела. В дверь позвонили.
— Ты ждешь гостей?
Леся покраснела.
— Наверное, это Эдвард Карапетович пожаловал.
— Как? Снова?
— Ну, он звонил. Сказал, что приедет.
— Вот настырный клещ!
— Кира! Я тебя умоляю, не оставляй меня с ним наедине! Хорошо?
— Даже если бы ты меня умоляла о противоположном, я бы тебя все равно с ним не оставила. Экий приставучий тип!
— Мне ему открыть? — робко поинтересовалась Леся, так как в дверь продолжали звонить.
— Открывай. А то ведь не уйдет. И еще всех соседей переполошит.
На этот раз Эдвард Карапетович был настроен на решительный разговор.
— Я думал, что мы договорились! — так прямо и заявил он Лесе с порога.
— Ах, войдите же в дом! Соседи услышат!
И хотя Эдвард Карапетович заявил, что ему плевать на соседей, но в квартиру он все же вошел. Вошел и замер, увидев Киру.
— Так вы снова не одна, Лесенька? — с натянутой улыбкой произнес он. — Впрочем, мне бы следовало догадываться. Могу я наконец поговорить с вами наедине?
Леся метнула на Киру трагичный взгляд и пролепетала: