Олимпиада. Дом трех городов
Шрифт:
– Уверена? – неожиданно раздался позади вкрадчивый голос, и мы с Шишем подпрыгнули от неожиданности.
В паре шагов, скрестив руки на груди, стоял Леосий Ардус и буравил нас взглядом.
– Ой. – промямлила я, жалея, что волосы у меня не светлые и нельзя прикинуться классической девочкой-блондинкой, которая не понимает во что ввязалась.
– Ну и что мы тут делаем? – прищурившись, уточнил преподаватель.
– Смотрим… – отступая за спину Шишеню, простонала я.
– И отлыниваем от отработки, да? –
Я печально вздохнула и, выставив вперед ладони, наябедничала:
– Вы ведь сказали, что теперь нам как. папочка, да? Так во-о-от! Нас заставили копать землю! Я мозоли заработала! Как завтра на занятия идти?
Ни печальные глаза, ни дрожащие губы, ни общий жалкий вид одной отдельно взятой студентки на преподавателя не подействовали, Ардус стал лишь еще злее.
– Ну, раз подобный вид работы вам не подходит, то есть шанс не доделывать начатое, – еще немного посверлив нас взглядом, сказал бородач.
Я сзади вцепилась Шишеню с форменный пиджак и сглотнула, понимая, что легких путей не бывает.
– А как? – не дождавшись этого вопроса от моего напарника и не в силах играть в гляделки с преподом, уточнила я.
– А вот сейчас мы спустимся, и ты, Олимпиада, покажешь этим олухам, что стоит читать и учить, а не спать на занятиях, – вкрадчиво ответил Ардус и улыбнулся. – Десять семян – и вы свободны.
Тихо охнув, я еще плотнее сжала ткань пиджака Шиша, глянула на парня, вопросительно уставившегося на меня через плечо, и быстро решительно кивнула:
– Хорошо.
– Уверена? – переспросил Шишень. – Мне не кажется, что ожоги лучше мозолей.
Вместо ответа я пошла следом за преподавателем.
Честно сказать, я не была полностью уверена, что у меня получится, ведь знать, как надо, и уметь делать – не одно и тоже. Текст из начала книг по ядоведению я помнила очень хорошо, да и отдельные примечания по розитии читала как-то раз, скорее от скуки, чем из любви к знаниям. Но кто даст гарантию на успех?..
– Тихо, все будет хорошо. – едва слышно шептала я себе, спускаясь по лестнице. – Все хорошо. Ничего сложного.
В коридоре перед входом толпились студенты, встретившие нашу делегацию в едином вопросительном молчании. В зал мы вошли под такое же молчание. Похоже, и для других преподавателей, и для студентов наше появление было внезапным.
«Интересно, как нас Ардус заметил? – вместо переживаний, задумалась я. – Его не было в зале, а в коридорах мы вообще никого не встретили. Странно».
– Профессоры, – обратился Ардус к сидевшим за столом мужчинам, среди которых я узнала профессора Арберта, – не будете возражать, если студентка первого курса даст шанс вашим олухам на несколько минут передышки?
У меня покраснели щеки и уши. Захотелось извиниться и залезть под стол, чтобы уже оттуда не отчаянно блеять: «Не виноватая я! Меня заставили!». Один из двух незнакомых мне преподов задумчиво постучал карандашом по журналу и кивнул. Ардус прошел к двери в коридор и пригласил мнущихся там третьекурсников, после чего вернулся к нам и шепнул мне на ухо так, чтобы только мы с Шишем слышали:
– Сможешь – умница. Заработаешь пару очков в копилку своей пятерке. Нет – отправишься в медпункт, а потом дальше отрабатывать. Причем. – препод на миг умолк и глянул мне и магу в глаза. – Никого не будет волновать, даже если до завтрашних занятий будете упражняться.
Я сглотнула, чувствуя, как дрожат коленки.
– Всего-то и надо было смирно ковырять землю часа три, – уже спокойнее добавил Ардус.
– Даже если бы вы все это время топтались на месте. В течении учебного года штрафников достаточно, чтобы весь участок перекопать, а садовники его потом заново заращивают – и все по кругу. Нет. Вы удрали, никого не предупредили. Меня Вера Адиори от такой интересной книги оторвала!
Румянец переселился на кончик носа и лоб, сделав меня похожей на вареного рака.
– Преподаватель Ардус. – промямлила я.
– Давай, показывай, – непреклонно кивнул бородач на заросли.
– А может мы как-то иначе? – посматривая на меня, спросил Шиш, но получил лишь злой взгляд от преподавателя.
– Отойди, – велел Ардус парню, но тот не сдвинулся с места.
– Иди, – я вздохнула и постаралась если не улыбнуться, то хотя бы не дрожать так явно. – Теорию я знаю, просто никогда это еще не проделывала сама.
Шиш ободряюще мне подмигнул и последовал за преподавателем.
– Что ж. – пробормотала я себе. – Надо становиться оптимистом. От безысходности. Все просто должно стать лучше, потому что хуже уже некуда.
На самом деле ничего слишком сложного в сборе семян не поджидало, просто предстояло сконцентрироваться и не спешить.
– Итак, – начала я проговаривать сведения из книг, снабжая их своими комментариями, – розития обладает жгучими листьями, опасными для кожи человека. Если тут же не начать лечение, то яд или оставит следы на всю жизнь, или разъест кожу до такой степени, что жить уже не захочется.
Похоже, хоть говорила я не слишком громко, но за преподавательским столом меня услышали, потому как один из профессоров одобрительно хмыкнул.
– В природе произрастает небольшими скоплениями растений высотой до двух метров, – взбодрилась я и приблизилась вплотную к зарослям. – Обладает, как и все растения подобного вида, уникальной особенностью, проявляющейся в способности одновременно и цвести, и плодоносить, особенно, если растению предоставить идеальные условия.
Надо сказать, что в этом плане садовники и травники академии постарались, устроив для растения настоящий пир посреди зала.