Олимпионик из Ольвии. «Привидения» острова Кермек (сборник)
Шрифт:
Фокрит и Софон – давние приятели, а поскольку виделись они редко, то поговорить у них всегда было о чём.
– Такое впечатление, что Ольвия хорошеет не по годам, а по дням, – заметил между прочим Софон, макая в разбавленное водой вино кусок лепёшки. – Я перестаю узнавать этот город. Хотя и бываю здесь не так уж редко. В чём дело?
– Ты не всё ещё видел. И то ли вскоре увидишь! – в голосе Фокрита слышалась неподдельная гордость за свой город. – Всё дело в том, что мы наконец избрали толковых архонтов. Особенно повезло нам с архонтом-басилевсом [45] , который думает не о том, какую бы выгоду иметь от этой должности, а постоянно заботится о городе. Я говорю о Гиппархе, сыне Филотидоса. Представь себе: он начал обустраивать в городе канализацию! Ты, конечно, не знаешь, что это за штука такая. Попробую объяснить. Теперь вся вода со всех дворов и улиц, а с нею, конечно, и всякие нечистоты, будет стекать в специальные колодцы, а оттуда – по керамическим трубам – прямиком в Гипанис. Представляешь? И эти трубы будут проложены под тротуарами и под дорогами. То есть они не будут никому мешать, их даже видно не будет. Каково? Ольвия становится совсем другим городом, не то что раньше была. Скоро на улицах у нас не будет ни помоек, ни луж, ни грязи, ни вони. Представляешь, насколько приятнее и удобнее будет жить в таком городе! Но и это не всё. Ещё Гиппарх собирается построить в городе водопровод и подвести воду едва ли не к каждому дому. И непременно – в каждое общественное здание. Вот так!
45
Архонт-басилевс – первый (главный) архонт.
– Это действительно здорово! Могу только позавидовать вам, – порадовался с Фокритом Софон. – Хоть бери да перебирайся к вам в город. Хотя нет! Я ни за что не поменял бы свой хутор на все ваши городские блага. У нас простор, воля, а у вас, куда ни ткнись, стены да стены. И народу уйма, всюду толчея. Нет! Это не для меня. Если бы не эти разбойники-скифы, которые, случается, озорничают у нас, можно было бы считать, что я живу где-то в Элизии [46] . Видели бы вы, как чудесно у нас весной, когда вокруг сады зацветают! Красота неописуемая! А летом, когда поля с созревшей пшеницей кажутся залитыми золотом!.. Нет! Вам, городским жителям, этого не понять…
46
Элизий – загробный мир, где блаженствуют праведники.
– Это почему же? – вступилась за горожан Мелисса. – Я, например, с удовольствием жила бы в деревне. Там, как мне кажется, всё проще, понятнее, меньше условностей и всяческих там запретов.
– Кстати! О пшенице! – вспомнив о главной причине своего путешествия в Ольвию, резко поменял тему разговора Софон. – Я ведь к тебе, Фокрит, приехал об этой самой пшенице потолковать. Ты мне скажи вот что: что слышно из Эллады [47] насчёт закупок у нас в этом году зерна? Слухи какие-нибудь доходят? И что ты лично посоветуешь? Меня интересует, чего больше сеять: пшеницы или ячменя? И сколько.
47
Эллада – так древние греки называли свою страну.
Фокрит, не задумываясь, уверенно ответил:
– Сей пшеницу! И побольше! В Элладе уже началась навигация, и три дня тому назад к нам пришёл первый торговый корабль. Из Афин [48] . Привезли хорошие вести. Для нас хорошие, имеется в виду. Оказывается, у них там, у афинян, что-то не заладилась торговля зерном с Египтом, и теперь Афины рассчитывают только на Ольвию и Пантикапей [49] . Даже грамматидий [50] насчёт этого мне прислал мой афинский клиент. Ячмень также будут закупать. Но меньше. Пшеницу – всю, какая будет. Афиняне – народ изнеженный, им подавай только пшеничный хлеб! Сей, Софон, побольше. Можешь рассчитывать на пять тысяч медимнов [51] . А то и на больше. Да и мне медимнов сто понадобится, на муку и крупу. Словом, забираю всё, что вырастишь. До последнего хеника [52] ! И соседям передай, пусть побольше сеют.
48
Афины – в древние времена столица Аттики, позже и по сей день – столица Греции.
49
Пантикапей – столица Боспорского царства (Восточный Крым).
50
Грамматидий – складывающиеся две восковые дощечки для письма, записок.
51
Медимн – мера объёма – 52,39 л.
52
Хеник – мера объёма – 1,09 л.
– Пять тысячи медимнов! Ого-о! – сделал большие глаза гость. – Я, пожалуй, столько и не засею…
– Постарайся, заработаешь прилично. Заготавливай также мёд, воск, шкуры какие там есть. Афиняне всё заберут, город богатый.
– Ну, что ж… – поднялся из-за стола Софон. – Спасибо за угощение, за хорошую новость и совет. Ещё день-два, и буду приступать к севу.
– Посидел бы ещё, – попробовала задержать гостя Мелисса. – Куда торопишься?
– Рад бы, дорогая Мелисса, посидеть, да надо ещё по лавкам пройтись, купить кое-что хочу. А ещё я Ольвию обещал Плавту показать. Он ведь только из-за этого и ехал сюда.
Пошептавшись о чём-то с Плавтом, Тимон тронул хозяина за руку.
– Дядюшка Фокрит, можно я покажу Плавту город? А?
– Отчего же нельзя? – пожал плечами Фокрит. – Конечно, можно. Тем более что город ты знаешь лучше, чем отец Плавта. Валяйте вдвоём! Это вы хорошо придумали: и вам обоим будет интереснее, и у отца останется больше времени на поиск своих покупок. Не так ли, Софон?
– Именно так! Я даже рад, что так обернулось. Вдвоём им действительно будет интереснее. – Порывшись в полотняном кошеле, который свисал у него с плеча под хламидой, Софон достал несколько халков [53] и протянул их Тимону. – Купите там себе чего-нибудь сладкого.
53
Халк – ольвийская мелкая монета.
Чтобы не отставать от гостя, Фокрит зашёл в дом и тоже вынес мальчишкам несколько монеток.
– Только, ребята, не очень увлекайтесь, – предупредил их Софон. – Не забывай, Плавт, что сразу после полудня мы должны отправиться домой.
Выйдя со двора и миновав небольшой проулок, мальчишки оказались на большой, шириной больше двадцати пахюсов [54] , улице. Проезжая её часть была вымощена щебнем вперемежку с битой керамикой и черепицей, а пешеходные дорожки – плоским булыжником.
54
Пахюс – мера длины, равная 46,2 см.
– Это у нас Главная улица, она тянется через весь город с севера на юг, – объяснил Тимон. – Так что ты хотел бы увидеть?
– Всё, что покажешь, – кратко ответил Плавт. – Я ведь в Ольвии впервые.
– В таком случае начнём с Теменоса. Вон он слева у нас, – указал Тимон на видневшуюся неподалёку слева высокую жёлтокаменную ограду с портиками.
– А что такое Теменос? – поинтересовался Плавт.
– Это священное место Ольвии, там находятся главные святыни города: храмы и алтари. В Теменосе проводятся всякие торжественные мероприятия: празднества, жертвоприношения, по разным случаям возносятся молитвы богам и всё такое.
Обойдя ограду с северной стороны и миновав арочные ворота в восточной ограде, украшенные лепниной необычайно тонкой работы, Тимон и Плавт вошли в Теменос.
В отличие от улицы Теменос был вымощен жёлтой известняковой крошкой и тщательно утрамбован. Бросалась в глаза царившая повсюду чистота. Можно было подумать, что это не общественная площадь, а чей-то тщательно подметённый двор.
Едва ребята вошли в Теменос, как у Плавта широко раскрылись от восхищения глаза.
– Вот это да! До чего же красиво! Что это такое? – воскликнул он, указывая на возвышавшееся у северной ограды величественное здание с четырьмя поддерживающими фронтон [55] колоннами и статуей прекрасного молодого мужчины с вьющимися волосами в небрежно накинутом на плечи гиматии [56] перед входом.
55
Фронтон – треугольное завершение фасада здания.
56
Гиматий – верхняя одежда в виде плаща, состоящая из цельного куска материи.
– Это у нас храм Аполлона Дельфиния [57] . А это сам Аполлон стоит. Ты, думаю, слышал, что в Ольвии этот бог самый почитаемый из всех олимпийцев? [58] У нас его чтят больше, чем самого Зевса [59] . Ведь он – покровитель торговли, мореплавания и переселенцев. А главное, он является опекуном и покровителем Ольвии.
Чтобы лучше рассмотреть храм, Плавт не спеша обошёл его вокруг, жадно всматриваясь в богатые лепные украшения и настенные росписи.
57
Аполлон Дельфиний – охранитель мореходов.
58
Олимпийцы – греческие боги, обитавшие на горе Олимп.
59
Зевс – верховный бог эллинов.