Оливия в поисках крыльев
Шрифт:
– Как он умудряется придумывать таких разнообразных монстров? – поразилась вслух Ливи.
– Он их не придумывает. Все эти существа водятся в Магическом лесу, – простодушно ответил Нефрит.
Девочки начали испуганно переглядываться. Спонк тем временем благополучно добрался до своей новой любимицы и, приняв свой истинный облик, запрыгнул девочке на плечо.
– Это та странная новенькая, – послышалось шептание со стороны.
– Она приручила Руфула, – донеслось с другой.
– Она умеет летать, – шептал кто-то еще.
Оливия отвернулась от всех и, переведя взгляд на стол, заткнула уши. Видя, как мучительно для девочки обсуждение ее персоны, Спонк начал перевоплощаться. Он ловко подпрыгнул вверх и, повиснув на большой кованной люстре, стал белеть и увеличиваться в размерах. Почти никто не замечал странного поведения животного. Дети продолжали шептаться и сплетничать об Оливии.
Внезапно громкий рык сотряс всю столовую. Дети запрокинули головы и увидели белого птице-дракона. Точная копия Нимфы, расправив крылья, начала кружить над головами собравшихся. От такого зрелища все мгновенно забыли про Оливию.
– Сегодня вам принесут еду на столик, такова традиция, но с завтрашнего дня придется стоять в очереди, – как ни в чем не бывало продолжил рассказывать Нефрит.
Пока все, задрав головы, следили за величественным миражом Спонка, Оливии удалось разглядеть соседние столики. Во главе каждого стола сидел взрослый юноша или девушка. Девочка сразу догадалась, что это кураторы. За самым шумным столиком сидел класс, который, по всей видимости, завтра отправится в магический лес. Всего в зале было десять больших столов. Оливия хорошо считала и сразу поняла, что так получилось потому, что обучение проходит всего десять дней. Каждые сутки в Технос прибывает Шаролет с разным количеством именинников и заселяет новеньких в Школу. Так же каждый день один из классов отправляется в Магический лес.
От размышлений Оливию отвлекли громкие крики. За столом учеников, которые завтра отбывают в Магический лес, дети повскакивали с мест и начали разбегаться в стороны.
– Опять Спонк хулиганит – подумала Оливия, но это было не так. Нимфа все еще парила под потолком и не видоизменялась.
– Ядоножки! – крикнул кто-то.
Половина детей вскочила на ноги и предалась панике, остальная спокойно сидела. Оливия заметила красивых сиреневых бабочек, влетевших в помещение. Напуганные парящим вверху птице-драконом, они летели низко и почти задевали учеников.
Нефрит резко вскочил на ноги и сказал:
– Без паники!
В его голосе было столько тревоги, что паника неконтролируемой волной накрыла всех новеньких.
– Это ведь ядоножки? – уточнил умный мальчик из класса Оливии.
Нефрит кивнул и скомандовал:
– Все под стол.
Ливи уже хотела спрятаться, как в зал вбежал пожилой мужчина с дудочкой, и начал играть какую-то немелодичную и очень скрипучую музыку.
Спонк услышал этот невыносимый скрежет и сразу перевоплотился. Ливи видела, как голубую мордочку зверя исказил страх, и он побежал к Оливии.
– Что же такого страшного в этих милых бабочках? – удивилась Оливия.
Ловкий Руфул быстро добрался до Оливии и начал дергать девочку за волосы, чтобы та лезла в укрытие. Но любопытство было сильнее страха. Ливи наблюдала, как меняется поведение напугавших всех насекомых. Они изменили направление и стали двигаться к пожилому музыканту.
– Не волнуйтесь, профессор Кубрик все уладит, – успокаивал своих подопечных Нефрит.
Бабочки послушно двигались за звуками дудочки, а профессор начал отступать назад и уводить насекомых из столовой.
Наконец ядоножки пропали из виду, и дверь закрылась. В столовой снова стало безопасно. Все вылезли из укрытий и продолжили есть, обсуждая вырвавшихся на свободу бабочек.
– А почему все так испугались? – спросила рыжеволосая девочка.
– Это же ядоножки, глупая. Стоит ей сесть на твою кожу, ты получишь порцию яда. Боль будет, как от укуса десяти пчел, – надменно заявил Нарций.
– Сам ты глупый, вверхтормашка несчастная, – огрызнулась девочка.
Именно с этого момента к бедному Нарцию и приклеилось прозвище, которое преследовало его весь процесс обучения. Услышав смешное обзывательство, дети рассмеялись и по-другому уже никто Нарция не называл.
Новеньким принесли ужин. Оливия с большим подозрением расковыряла ароматную тефтельку с подливкой и уже хотела попробовать ее на вкус. Но спокойствие проголодавшихся детей снова было нарушено.
В зал с грозным видом вошел профессор Кубрик и громко хлопнул дверью. Все стихли и посмотрели на преподавателя.
– Кравиц, Стинг и Элтон, встаньте! – приказным тоном сказал он.
За одним из столов началась суета. Вскоре трое названых мальчиков вытянулись во весь рост.
– Сурции видели, как вы выпустили ядоножек. Отправляйтесь к директору, надеюсь, вас ждет отчисление, – угрожающе проговорил профессор.
Мальчики встали и, опустив головы, медленно вышли из столовой. Стало тихо. Слишком много происшествий для одного ужина. Дети стали молча есть, переваривая не только ужин, но и собственные эмоции.
– А кто такие Сурции? – испуганно озираясь, спросила смуглая девочка. – И почему они все видят?
– Давай, вверхтормашка, просвети нас, – поддела одноклассника рыжеволосая девочка.
– Зато я не такой пятнистый, как ты. Да что там говорить, яйцо Сурции не такое пятнистое, как твоя недовольная физиономия, – дерзко ответил мальчик.
Рыжая девочка покраснела от гнева и вскочила на ноги.
– Ты у меня сейчас получишь, – закричала она и бросилась на обидчика с кулаками.
Нефрит ловко поймал задиру в броске.
– Сурции – это умные и очень своенравные птицы, которые умеют становиться невидимыми, – спокойно объяснял куратор, стараясь усадить разъяренную девочку на стул.
– Сколько же в нем терпения и самообладания, – восхитилась Оливия, глядя на молодого куратора.
Остальная часть вечера прошла без приключений. Ребята вкусно поели и разошлись по комнатам. Спустя час на всем втором этаже выключили свет. Оливия долго ворочалась и не могла уснуть. Ее соседки тоже шуршали одеялами и временами вздыхали. Такое количество приключений за один день Оливия еще ни разу не переживала. Эмоции никак не хотели успокаиваться и мешали отдыхать. Девочка сжала в ладошке мамин кулон и все внутри начало утихать. Она, наконец, начала погружаться в сон.