Олька
Шрифт:
А я прямо почувствовала, что у меня челюсть к столешнице стремительно приближается. Со стуком захлопнула рот. Он что…, он хочет, чтобы я здесь до родов была? И из-за этого он хочет нанять какую-то тетку, которая будет дом убирать? Я вздохнула, постаравшись не поперхнуться воздухом. Интересно, если я его сейчас прямо спрошу обо всем, то получу такой же прямой ответ? Скорее всего, нет. Потому и спрашивать не буду.
После ужина я снова на пару часов засела в библиотеке, дочитывая начатое произведение. Когда отложила книгу в сторону, поняла, что в доме стоит тишина. Вышла в гостиную. Толик так и сидел за ноутбуком. И видно же было, что
Вздохнув, поднялась на второй этаж, прихватила полотенце и отправилась в ванную. Порадовалась отдельной душевой кабинке, потому что здесь было не скользко и гораздо удобнее, чем в ванне. И шампунь мужской стоит, и пахнет… вкусно.
Когда вернулась в спальню, там все еще никого не было. Несколько минут просидела на кровати, пытаясь понять, что мне делать дальше. По уму, надо было бы спать ложиться. Но… это же спальня Толика. С другой стороны, он же сам сюда перетащил мои вещи. Да и кровать тут гораздо шире, чем была в больнице. Мы без труда поместимся, если Толик ляжет рядом со мной.
Почему-то смутилась собственных мыслей и откинула одеяло. Как была, в халате и с мокрыми волосами, устроилась на краешке. Почти час пыталась себя заставить уснуть. И устала, вроде бы, и спать хотела. Но, оказывается, всего за пару ночей я умудрилась привыкнуть к мужскому телу, обнимающему меня со спины. Еще проворочавшись несколько минут, решительно встала и отправилась вниз, в гостиную. Раз уж он тут меня поселил, заставил к себе по ночам привыкнуть, то пусть теперь сам и отдувается.
– Ты чего не спишь? – Вскинулся Толик, когда я решительным шагом прошагала до дивана, где он сидел.
– Не спится. – Оповестила его, забравшись с ногами на диван и привалившись к спинке. – Я тут посижу немного. – Добавила.
Мне почему-то стало намного спокойнее. Такое чувство, что нервы увидели отличное успокоительное и разом расслабились.
– Я еще хотел немного поработать. – Извиняющим тоном пробормотал Гарин.
– Работай. – Разрешила я. – Я мешать не буду.
Он как-то странно хмыкнул, как будто не поверив мне. Он что, действительно думает, что я собралась ему изо всех сил мешать работать? Да что я, сама не помню что ли, как мы с Анжеликой допоздна засиживались, пытаясь объемы документации проработать и подготовить. А если дела в компании обстоят именно так, как обрисовала Лика, то тут не то, что допоздна, до утра дел хватит.
– Замерзла? – Вдруг переполошился он, когда я поежилась, представив, сколько на меня работы упадет.
Мотнула головой, задумавшись. С одной стороны, у меня аж ладони зачесались от желания побыстрее приступить к любимому делу. С другой, было немного боязно. Меня здесь полгода не было, и я не знаю, поменялось ли что-то в специфике прошлой работы.
Вздрогнула, когда мне на плечи лег пушистый плед. Мягкий такой. Посмотрела на вновь усевшегося на диван Гарина. Он уже отвернулся к монитору и вводил в рабочую программу нужные цифры. А я все не могла от него глаз оторвать. Сидит такой, весь взъерошенный, уставший вроде. А все равно, как с картинки. И задумчивый сейчас такой. Где-то загадочный даже.
Почувствовав, что он сейчас обернется, закрыла глаза. А ну как заметит мое обожание и начнет вести себя, как раньше? А я так больше не хочу. Или хочу? Просто, если не хочу, тогда зачем вообще согласилась остаться у него? Вздохнула, окончательно запутавшись в себе. Хоть бы кто-то помог мне мозги на место поставить.
Мама мне как-то говорила, что мужика переделывать под себя – гиблое дело. Сразу надо выбирать такого, который тебя устраивать будет. А Гарин меня устраивает? Если учесть, что я про него мало, что знаю, то ответа на этот вопрос у меня нет. Другое дело, устраиваю ли его я…. А если да, то сколько времени это продлится?
Так ни до чего и не додумавшись, провалилась в дрему. Все-таки тяжелый день сказался. Сквозь сон почувствовала, как меня подхватили на руки и куда-то понесли. Прижалась сильнее к теплому телу. Окончательно сморило, когда почувствовала, что меня положили на кровать.
– Не уходи. – Пробормотала на всякий случай.
– Не уйду. – Пообещали мне, и я с чистой совестью отрубилась.
Глава 10
Анатолий
«Не уходи»? Куда ж я уйду-то из собственного дома? Из кровати, где она спит? Устало вздохнул, привычно обнимая ее, удерживая в своих руках. Сегодня весь день был одним сплошным испытанием моей выдержки. То Лика с Настей чушь несли, то Ольга странные вопросы задавала и отвлекала от работы своим присутствием, то собственные порывы гасить приходилось неимоверным усилием воли. И руки нужно было держать при себе, хотя так и хотелось зарыться пальцами в светлую шевелюру, чуть оттянуть назад, потому что целовать ее так было бы удобнее….
Черт! Поерзал, почувствовав, что думаю совсем не о том. Ей же сейчас нельзя… наверное. Дал себе мысленный подзатыльник, потому что у врача такие нюансы не спросил. Надо бы его телефон раздобыть…. Или снова в интернете информацию посмотреть? Хотя, я сегодня уже смотрел. От ужаса волосы на голове зашевелились.
Осторожно прижался губами к ее волосам, которые теперь пахли моим шампунем. Приятно было, конечно, но завтра ей нужно свое все купить. У этой же Анжелики спрошу, чем нынешняя молодежь пользуется. Вдруг, там что-то новое появилось. Если припомнить, то у Янки (сестры), вся комната вечно была завалена банками-склянками. Про ванную и говорить нечего, у ним с матерью всегда СПА-салон целый там находился.
Поморщился, вспомнив о родственниках. Десять месяцев от них ни слуху, ни духу, слава богу. И денег они что-то подозрительно давно не просят. Никак, опять влипли по Янкиной воле куда-то. Но помогать я им больше не буду. Сколько можно? И так почти все заработанные деньги им сливал. Хорошо еще, что они не знают о процентах с продаж программы Догилевых, иначе без нитки бы оставили. А так за десять месяцев и зарплата скопилась неплохая, и процент за все годы хороший накапал. Нам с Олькой хватит, и ребенок ни в чем нуждаться не будет. Девочка. Дочь.
Заставил себя мысленно произнести это слово еще несколько раз. Дочь. Ребенок все равно будет частью Ольки, а значит, и любить я ее буду обязан. Пока у меня, видимо, осознание не проснулось еще, и я больше пекся об Ольке, чем о ребенке внутри нее. Или как это вообще по нормальному работает? Должно же это когда-то включиться.
Но меня сегодня реально взбесили намеки Насти на то, что я о своих девочках позаботиться не в состоянии. Как будто она в состоянии со своей нищенской зарплатой учителя и приработком химиком у Хохрикова? Больная совсем? Ясно теперь, чего на нее мужики не клюют. Кто потерпит, что она так характером прижимает и каждой фразой с плеча рубит? Ясно, конечно, что она об Ольке заботиться, но… меня все равно выбесило.