Ольстер - истоки трагедии
Шрифт:
Демонстрация в католических кварталах Белфаста
Английские войска (слева) в январе 1922 г. покидают Ирландию. Их сменяет ирландская воинская часть
Не последнюю роль играла и политика религиозного разобщения, проводимая юнионистами в деревне и тормозившая формирование классового сознания у сельскохозяйственных рабочих Ольстера. Ольстерские батраки «даже не думали о возможности объединения для достижения общих целей. Расовые, или, как их здесь называют, религиозные, различия держат их на расстоянии. Эти различия всегда раздувались и раздуваются предпринимателями-фермерами или управляющими, и обеспеченные классы процветают за счет этой розни. Крупные фермеры очень часто являются членами или сторонниками определенной организации (оранжистского ордена. — Е. И.). Причины подобной политики объясняются тем, что религиозная рознь позволяет платить низкую заработную плату и получать высокие прибыли», — говорилось в анонимном социологическом очерке «Ирландский крестьянин»{79}.
В силу отмеченных выше социально-политических особенностей Ольстера значительную поддержку лидеры ольстерского юнионизма сумели получить и в рядах городского пролетариата. Значительное число рабочих-протестантов вступало в юнионистскую партию, поддерживало ее политику. Даже в Белфасте, являвшемся средоточием ольстерского пролетариата, рабочий класс не смог противостоять натиску юнионистской реакции. Несмотря на тяжелый труд и жестокую эксплуатацию, рабочие-протестанты находились, как уже указывалось, в привилегированном положении по сравнению со своими католическими конкурентами. Скромная часть колониальной прибыли, достававшаяся им, надежно привязывала протестантских рабочих Ольстера к своим хозяевам. Большинство их стояло на позициях «классового мира» с единоверцами-предпринимателями. Создание значительного слоя рабочей аристократии (до 20 тыс. человек), состоявшего в основном из протестантов, облегчало задачи юнионистской пропаганды. Видный английский лейбористский деятель Макдональд отмечал: «Мы знаем. Белфаст. Мы знаем, что религиозная вражда была на руку тем, кто выступал против рабочего движения в Белфасте. Мы знаем, что там нет недовольства, забастовок, тред-юнионов, там не ведется борьба за улучшение условий рабочего класса, но зато старая вражда между католиками и оранжистами вновь поднимается на щит теми, кто заинтересован в сохранении существующего порядка»{80}.
Д. Коннолли, познакомившись с рабочим движением Белфаста, отмечал, что «Белфаст отличают искусное использование господствующим классом религиозных призывов, не эффективных в любом другом месте, но здесь еще способных ослабить рабочий класс и ограничить его действия»{81}. Наблюдения Коннолли могут быть с успехом отнесены ко всему Ольстеру, где господствующие классы всячески пытались противодействовать рабочему движению. Так, в противовес ольстерскому отделению молодой Независимой рабочей партии в 1893–1895 гг. была создана Белфастская протестантская ассоциация. Поставив во главе этой организации судостроительного рабочего Слоуна, демагогически выступавшего в защиту рабочих-протестантов, ольстерская буржуазия добилась их поддержки. А в 1914 г. после создания Д. Коннолли Ирландской лейбористской партии в противовес ей была организована Ольстерская юнионистская рабочая ассоциация, ставившая целью поддержку унии между Великобританией и Ирландией и принимавшая в свои члены только юнионистов. Ее президентом стал лидер североирландской реакции Э. Карсон. Число членов ассоциации достигало 30 тыс. человек (из них 15 тыс. — в Белфасте){82}. Это была не столько рабочая, сколько юнионистская организация, которая на первое место ставила не классовые, а религиозные интересы. Так создавалась массовая база юнионистской партии, составившая оплот ольстерской реакции.
В силу указанных обстоятельств юнионистская партия была широко представлена в Ольстере и пользовалась там большим влиянием. Огромное значение имела поддержка, оказываемая ей со стороны английских консерваторов, составным отрядом которых идейно и организационно являлась ольстерская юнионистская партия. Будучи членами английской консервативной партии, ольстерские юнионисты составляли ее боевой отряд в Ирландии в борьбе за сохранение там старых колониальных порядков. Между английскими консерваторами и ольстерскими юнионистами существовала персональная связь, так называемая личная уния. Являясь активными деятелями английской консервативной партии, многие ольстерские юнионисты занимали почетное место в английском парламенте (и в палате общин, и в палате лордов). Некоторые из них входили в английское правительство и оказывали непосредственное влияние на его политику. Так, лорды Лэнсдаун и Лопдопдерри занимали различные правительственные посты, а предводитель ольстерских юнионистов Э. Карсоп в течение ряда лет был первым лордом адмиралтейства. С 1911 г. лидером английских консерваторов стал Эндрю Бонар Лоу, сын ольстерского пресвитера. Хотя сам Боиар Лоу воспитывался у тетки в Шотландии, он часто ездил к отцу, знал и любил Ольстер. Брат Бонар Лоу был известным в Ирландии врачом. Семейные связи, безусловно, влияли на отношение Бонар Лоу к ольстерскому вопросу. Он был одним из самых рьяных сторонников ольстерских юнионистов среди британских консерваторов. Как однажды сам Бонар Лоу признался своему приятелю-юнионисту Остину Чемберлену, до первой мировой войны его в политике интересовали лишь две вещи — Ольстер и тарифная реформа. Не последнюю роль во взглядах Бонар Лоу на проблему Ольстера играли его тесные взаимоотношения с семьей лорда Лондондерри, одного из лидеров ольстерского юнионизма. Дом Лондондерри в Лондоне стал своеобразным центром юнионистской партии, а сам лорд считал сохранение унии наиболее важной частью платформы консерваторов{83}. Ольстерских юнионистов и английских консерваторов связывали и общие материальные интересы. Земельная аристократия, во многом определявшая лицо британских консерваторов в довоенные годы, была тесно связана с ирландским аристократическим землевладением и возглавляла ольстерский юнионистский альянс. Переплетение интересов ольстерских юнионистов и английских консерваторов, тесное взаимодействие между ними облегчали общие выступления против попыток предоставления Ирландии самоуправления, выразившиеся в так называемых ольстерских кризисах, которые, в свою очередь, стали возможными лишь в результате поддержки английских консервативных деятелей.
Ольстерские кризисы, под которыми имеется в виду резкое обострение политической ситуации на северо-востоке Ирландии, стали с конца XIX в. неотъемлемой частью ирландской истории. Ольстерские кризисы, как правило, совпадали с попытками английских либеральных кабинетов путем известных уступок сдержать нарастание революционного подъема в Ирландии. Ольстерские кризисы являлись отвесом ольстерских юнионистов на внесение в английский парламент биллей о гомруле. Первый, как и последующие два билля о гомруле, предусматривал ограниченную ирландскую автономию. Предполагалось создание в Дублине парламента с весьма урезанными полномочиями без права заключения дипломатических отношений с другими странами, введения таможенных пошлин, создания армии и военно-морского флота. Однако даже прб-тив этой скромной меры решительно выступили реакционные буржуазно-помещичьи силы Ольстера во главе с богатейшими промышленными и земельными магнатами: Джеймсом Корри, Уильямом Эвартом, герцогом Эбер-корном. На помощь пришли покровители из метрополии в лице английских тори. В феврале 1886 г. лорд Рэндольф Черчилль, отец будущего английского премьера и сын герцога Мальборо, бывшего в течение трех лет вицекоролем Ирландии, известный член парламента, писал главному судье Ирландии лорду Фитцгиббону: «Я решил, что если G. О. М. (Grand Old Man, прозвище Гладстона. — Е. П.) выступит с проектом гомруля, следует пустить в игру оранжистскую карту. Даст бог, она окажется козырным тузом, а не двойкой»{84}. Исполняя данное обещание, Черчилль прибыл в Ольстер, где выступил перед многочисленной аудиторией с призывом бороться против гомруля, чтобы эта катастрофа не подстерегла Ольстер, «как вор среди ночи». Обещая поддержку ольстерским мятежникам со стороны влиятельных лиц в Англии, Черчилль выдвинул провокационный лозунг: «Ольстер будет сражаться, и он имеет на это право!»{85}, который и в наши дни «украшает» знамена североирландских реакционеров.
В Ольстере началась мобилизация противников гомруля, сторонников сохранения «священных имперских уз», которым внушали, что законопроект о гомруле станет первым шагом к распаду Британской империи. По всей провинции распространились ставшие символическими лозунги: «Не сдаваться!», «Не уступать!». Мятежники грозили прибегнуть к оружию. Юнионистская кампания сопровождалась клеветой против деятелей национально-освободительного движения, организацией массового террора против католического населения. Летом 1886 г. начались католические погромы, продолжавшиеся три месяца. Известие о том, что законопроект Гладстона о гомруле был в июне провален английской палатой общин, лишь усилило беспорядки. Обнаглевшие оранжисты громили католические районы Белфаста, Дерри, Лергана и других североирландских городов. В результате столкновений 32 человека было убито, 377 ранено{86}. Английское правительство ушло в отставку, и вопрос о гомруле, казалось, сошел с повестки дня. Однако борьба за ирландское самоуправление еще только разгоралась.
Осенью 1892 г. к власти вернулось либеральное правительство Гладстона. Не имея парламентского большинства и завися от поддержки ирландских парламентариев-националистов[14], Гладстон в феврале 1893 г. внес в английскую палату общин новый законопроект о гомруле. Со вторым биллем о гомруле возник и второй ольстерский кризис. За прошедшие со времени первого кризиса годы организация ольстерских юнионистов окрепла. По всей провинции возникла сеть юнионистских клубов. Был создан Союз обороны Ольстера, призванный осуществлять политическое руководство юнионистами и подготовку к сопротивлению гомрулю. Летом 1893 г. юнионисты Ольстера прислали 12 тыс. представителей на специально созванный в Белфасте конвент для выработки средств борьбы против нового законопроекта. По предложению одного из вождей движения, герцога Эберкорна, делегаты конвента поклялись: «Мы не допустим гомруля»{87}. В некоторых выступлениях звучали призывы к сопротивлению силой. Они были быстро подхвачены: нелегально ввозилось огнестрельное оружие, создавались стрелковые клубы, где проходили подготовку участники движения.
На этот раз законопроект Гладстона прошел в палате общин, но был отвергнут палатой лордов. Третий, наиболее острый ольстерский кризис разразился в канун первой мировой войны, в 1912–1914 гг. Еще в ходе избирательной кампании 1910 г. лидер либералов Г. Асквит упомянул о гомруле. После прихода либеральной партии к власти соотношение сил в палате общин стало вновь определяться голосами ирландских националистов, и третий билль о гомруле был в апреле 1912 г. предложен на рассмотрение палаты общин английского парламента. Существовала реальная возможность того, что новый проект станет законом, и это обстоятельство усилило сопротивление юнионистских кругов. Дело в том, что так называемый Парламентский акт 1911 г. ограничил право вето, принадлежащее палате лордов, вследствие чего она уже не могла активно противодействовать принятию закона о гомруле.
Готовясь к решительным боям против приближающейся угрозы самоопределения, ольстерские юнионисты значительно укрепили свою организацию. Еще в 1905 г. был создай высший орган, координирующий деятельность ольстерских юнионистских организаций, — Ольстерский юнионистский совет. Совет состоял из 200 членов, 50 из них были представителями оранжистских лож. Создание совета способствовало активизации деятельности юнионистских клубов, мобилизации юнионистов по всей провинции. Был организован сбор средств в фонд обороны Ольстера. Ольстерские бизнесмены заявили Карсону в начале 1912 г., что будут снабжать его необходимыми деньгами.
Став во главе юнионистского движения, Карсон в сентябре 1911 г. прибыл в Ольстер. На параде, устроенном в его честь в Крейгэвоне — имении Джеймса Крейга в окрестностях Белфаста, — присутствовало 50 тыс. членов оранжистских лож и юнионистских клубов. Выступая перед ними, Карсон бросил открытый вызов английскому правительству, призвав юнионистов в случае введения гомруля взять власть в Ольстере в свои руки. Этот призыв был подхвачен, и уже через два дня на заседании Ольстерского юнионистского совета создается специальная комиссия по подготовке будущего временного правительства, которое было сформировано осенью 1913 г. в составе 77 членов во главе с Карсоном. В него вошли крупнейшие ольстерские землевладельцы и бизнесмены, оранжистские политики.