Омаха
Шрифт:
Некоторые советы по игре в турнирах
В турнирах по лимит хай Омаха вы должны быть несколько более консервативны, чем в коммерческих играх (ring games), чтобы сохранить фишки, конечно, если у вас их меньше кучи. Если у меня полно фишек, я с большой вероятностью буду атаковать противников, имея не только самые лучшие комбинации, но и просто приемлемые. Я могу, например, сделать рэйз на ближней позиции на четырёх младших связках, типа 7–6–5–4. Фишек у меня много, в отличие от остальных, которые пытаются удержаться на плаву, и они не захотят
Когда у вас большой стэк. Когда у меня большой стэк, я буду биться на комбинациях, младше натс, но которые имеют потенциал. А если флоп пройдёт мимо, знаете, что я сделаю? Я просто выброшу свою руку. А если я играю «один на один», то я могу один раз сделать ставку на ривере, даже если я ничего не составил, потому что большую часть времени мои противники стараются сохранить свои фишки, чтобы остаться в игре и получить призовое место.
Признаю: мне нравится быть агрессором. К сожалению, возможность — побыть таковым появляется не часто, так как сложно накопить достаточное количество фишек. Дана говорит, что всем бухгалтерам нравится быть агрессорами, потому что им не представлялась такая возможность на их работе «с 9 до 5». Всё верно. Когда у меня у самого была такая бухгалтерская работа «с 9 до 5» в семидесятых, я всегда был тем, кто получал нагоняй, А сейчас, играя в покер, у меня появился шанс самому немножко погонять своих противников.
Смысл заключается в том, что когда у вас есть фишки, вы можете сыграть немного лузово, но вы не хотите играть так на ерунде. Иногда, однако, можно так играть, и ничего не имея. Я приведу вам в пример один случай, когда не имело значения, какие у меня были карты на руках. В Мировой Серии Покера 1984 года, когда был организован первый турнир по пот–лимит Холдему, в какой–то момент в игре осталось десять участников. У меня был самый большой стэк среди всех, а несколько игроков еле держались, пытаясь заполучить место за финальным столом. Дело в том, что оплачивались только первые девять мест, так что я стал делать рэйзы и играть на чем попало.
А сравнительно недавно один игрок из Мичигана, который ни разу в жизни не выигрывал ни в одном турнире по покеру, проделал то же самое в турнире по лимит хай Омахе на Мировой Серии Покера. Он накопил огромное количество фишек, так что он просто стал делать рэйзы и разыгрывать все приходящие ему руки. Он не мог составлять комбинации каждый раз, но каждый раз, когда кто–то ему противостоял, казалось, что он может показать свои карты. Он был супер–лузовым, супер–агрессивным игроком, и он разыгрывал каждую руку, Я никогда не видел ничего подобного. Он просто проезжался по всему столу на бульдозере. Этот забавный игрок выиграл титул Мировой Серии Покера, используя вот такую агрессивную тактику.
Однако на первых порах, в начале турнира, ценность руки имеет определённое значение, пока вы не достигнете того момента, когда вы сможете быть агрессором. А до этого момента вы должны пасовать в большинстве случаев. Это игра скинь–карты–в-пас. Игра с дэнглером. В турнире может сложиться ситуация, в которой я смогу играть на этой ужасной руке с дэнглером, особенно если я ставлю малый блайнд. Я действительно очень не люблю дэнглеров, но если у меня есть три очень приличные карты, а стоить это мне будет всего пол–ставки, я готов отвечать, имея руку с дэнглером. В частности, если у меня хотя бы один незаконченный натс–флеш, и задействован туз, я отвечу на ставку. Такое же отношение у меня и к большому блайнду, если я должен отвечать только на маленький рэйз — если кто–то повышает ставку, то ответ обойдётся мне всего в один бет, особенно если в банке уже участвует несколько человек.
— У меня не очень хорошие карты. Предположим, такие: АJ93.
У меня одномастный туз, к тому же есть какая–то слабая возможность составить стрит и минимальный шанс собрать колесо. Это не лучшая рука, но при данных условиях я могу ответить на один рэйз с такими картами. Я также готов играть на флопе особенно осторожно, если то, что откроется, не будет идеально мне подходить. Один натс–флеш и пара пограничных возможностей собрать стрит — минимальные требования, которые я предъявляю к руке с дэнглером в данных обстоятельствах.
Игра на Первенстве 1992 года. Когда я выиграл титул по лимит Омахе в 1992, играя против Берри Джонстона, моя ключевая комбинация пришла, ещё когда была полная игра, и я был шокирован ситуацией. За последним столом оказались довольно приличные игроки: Фрэнк Хендерсон, Брент Картер, Мэл Джуда, Эн Трэн, Джим Бойд, Берри Джонстон и я. И поэтому я так дорожу своей победой. (Господин Клотье догнал меня в нашей гонке за браслетами, теперь у нас их по четыре штуки, что меня очень печалит. И это ещё не всё. Он также обошёл меня в списке по денежным показателям в этом году).
Я ставил большой блайнд в раздаче, где ещё не делали рэйзы, и на руках у меня были карты, оставлявшие желать лучшего, что–то вроде 678Q. На флопе я образовал стрит–флеш! Мэл Джуда составил флеш от туза на флопе. Он ещё старался удержаться в игре на тот момент. Джуда играл очень последовательно. Я решил делать ставку вместо того, чтобы играть замедленно, потому что я посчитал, что если у кого–то натс–флеш (от туза), то я получу хороший ответ. Так что я рванулся в бой. Джуда ответил, а все остальные побросали карты. На тёрн пришла бланковая карта. Я снова сделал ставку. Он снова ответил. На ривере повтора карт на столе не открылось, и я сделал ставку, И снова он просто ответил. Когда он показал свой флеш от туза, я его спросил: «Какого черта ты делал всё время колл, имея натс–флеш?!». Он ответил: «Я почуял недоброе. Что ещё у тебя могло быть?». Это только доказало, насколько он умен. Практически любой другой на его месте сделал бы рэйз на этом натс–флеше.
«Не согласен, что практически любой другой сделал бы рэйз в этой раздаче, — утверждает Ти Джей. — Если у тебя натс–флеш, а парень сделал под тебя ставку три раза, какая у него комбинация, по твоему, если на столе есть возможность составить стрит–флеш?»
«А вы бы сыграли в этой раздаче по–другому?» — спрашивает Дана Ти Джея.
«Даже и не знаю, стал бы я делать последний колл, — отвечает он. — Сложно выбросить натс–флеш, но если вы его составили, а ваш противник, сильный игрок, делает под вас ставки… Что ещё у него может быть, черт возьми, кроме стрит–флеша? Противник, играющий с силой Тома… Что он будет делать? Ставить бет на втором или третьем по старшинству флеше три раза подряд?!».
«Ну, — ответил я, — когда Джуда ответил на мою ставку в последний раз, он действительно немного поерзал на стуле! Но он потерял самое минимальное количество денег, и он меня поразил своей игрой. Игрок среднего уровня сделал бы рэйз на такой руке и потерял бы гораздо больше».
И я понимаю Ти Джея, за финальным столом собрались очень опытные игроки. Я не знаю, как сыграли бы другие в такой ситуации, знаю только, как сыграл Мэл. Конечно, в 1998 Мэл выиграл браслет по семикарточному стад–покеру и занял третье место в Первенстве 1997 года, выиграв у Стю Унгара и Джона Сцремпа.