Шрифт:
Х А Й Я М И А Д А
О М А Р Х А Й Я М:
В Р У С С К О Й
П Е Р Е В О Д Н О Й
П О Э З И И
(З. Н. Ворожейкина)
(А. Ш. Шахвердов)
(1986 г.)
Четыре строчки источают яд,
Когда живет в них злая эпиграмма,
Но раны сердца лечат "Рубайат" -
Четверостишья старого Хайяма.
(С. Я. Маршак)
Омар Хайям переводится русскими стихами уже почти сто лет. первая публикация русских поэтических переводов Хайяма датируется 1891 годом -- в "Вестнике Европы" за этот год было напечатано шестнадцать стихотворений под заглавием "Из Омара Кайяма. С персидского". Поэт В. Л. Величко -- автор этой публикации --
Эти переводы-парафразы, однако, легко поддаются идентификации с подлинным текстом Хайяма. Содержание персидско-таджикских четверостиший уловлено верно, переводчик заметно стремился к буквальной близости, в некоторых случаях ему это удалось. Вот в качестве примера перевод из публикации 1891 года:
О, бойся тело отдавать
На пищу горю и страданьям,
Томясь слепым любостяжаньем
Пред белым серебра сияньем,
Пред желтым златом трепетать!
Пока веселья час не минет
И теплый вздох твой не остынет -
Твои враги на пир тогда
Придут как хищная орда!
(пер. В. Величко) [vel-0006]
Приведем для сравнения дословный перевод рубаи: [org-0145]
Смотри, не подвергай свое тело горестям и страданьям
Ради того, чтобы копить белое серебро и желтое золото,
Прежде чем остынет твой теплый вздох,
Потрать все с друзьями, иначе все пожрет твой враг!
Говоря о самых первых шагах художественного освоения поэтического наследия Омара Хайяма в России, нельзя не упомянуть также имя П. Порфирова. В "Северном вестнике" за 1894 год он опубликовал переводы двух хайямовских рубаи. Четверостишия переданы стихотворениями в шесть и восемь строк, строки рифмуются по правилам русского стихосложения. Переводы точны по смыслу и звучат живо. Вот один из переводов:
Где прежде замок высился надменно
До самых облаков,
Куда в чертоги шли цари смиренно
С покорностью рабов,
Я видел: горлица нахохлившись сидела
И, нарушая сон,
Кричала, словно вымолвить хотела:
Где он? Где он?
(пер. П. Порфиров) [por-0001]
Ниже следует точный перевод рубаи (это один из самых известных стихов Хайяма): [org-0605]
У того замка, который когда-то подпирал небосвод,
А государи падали ниц у его портала,
Увидел я горлицу на зубцах его башни,
Она сидела и кричала: Ку-ку? Ку-ку? (Где? Где?)
В 1901 году в печати появились сразу три переводческих работы. Две из них -- небольшие журнальные публикации: в "Кавказском вестнике" -- перевод тринадцати хайямовских рубаи, они были переданы стихотворениями от четырех до двадцати четырех строк (подпись под ними: "С. Уманец"), и в журнале "Семья" -- прокомментированный перевод четырнадцати четверостиший (из них стихами только пять, остальные в прозе), подготовленный Т. Лебединским.
Третья публикация заслуживает того, чтобы о ней сказать подробнее. Поэт и музыкальный критик К. М Мазурин издал
Вот в виде образца одна из "строф Нирузама":
Увы! Кончаются младые наши лета,
И юности весна назавтра отцветет,
И радостная песнь закончена и спета,
И завтра навсегда в устах моих замрет.
А я так и не знаю откуда и куда,
Как птичка, юность та сама ко мне явилась,
Понять не в силах я, как наконец случилось,
Что птичку эту вновь не встречу никогда.
(пер. К. Герра) [ger-0005]
Стихи представляют собой вольный перевод, хотя и достаточно близкий, следующего известного рубаи Хайяма:
Как жаль, что окончена книга юности
И ранняя весна жизни обернулась зимой.
Та птица радости, которую звали молодость,
Увы, не знаю, когда прилетела и когда скрылась. [org-0186]
Книга Мазурина, имевшая, как сообщают критики, заметный успех у читателей, составила примечательное явление русской литературной жизни начала ХХ века как первый опыт издания сборника русских стихотворных переводов Омара Хайяма, хотя имя поэта и не было названо.
Следующие по времени работы над художественным переводом Хайяма появились в 1910--1916 годах. Они были весьма разнообразны по подходу.
Путем вольной импровизации на основе хайямовских мотивов пошел переводчик А. Н. Данилевский-Александров. Он создал три песни, каждая из которых построена на нескольких, сближенных по мысли, рубаи. Эти песни, названные переводчиком "Рай и вино", "Кисмет" и "Воля бога" с общим заголовком "Из руббаи, то есть куплетов Омара Хайяма", были помещены в вышедшей в 1910 году книге "В мире песни". Приведем здесь текст третьей песни, в которой близость к персидско-таджикскому подлиннику ощущается в наибольшей степени:
Все, что существует, это след лишь
Воли всемогущей грозного Алла,
И в теченье жизни, и в людских деяньях
Нет свободной воли, нет добра и зла.
На скрижалях мира пишет он судьбою,
И судьба для жизни лишь дает закон.
Все усилья наши -- это возмущенья
И смятенья духа и бессильный стон.
Беспредельно море с мрачной глубиною,
Но оно ведь меньше всех пролитых слез,
Ад -- лишь искра только муки бесполезной
Страждущего духа на руинах грез.