Шрифт:
Х А Й Я М И А Д А
С К А З А Н И Е
О Б
О М А Р Е
Х А Й Я М Е
(Георгий Гулиа)
1
ЗДЕСЬ РАССКАЗЫВАЕТСЯ
О СЛУЧАЕ, КОТОРЫЙ ПРОИЗОШЕЛ
В ИСФАХАНЕ ВОЗЛЕ ДОМА
ОМАРА ХАЙЯМА
В глухую калитку постучали то ли булыжником, то ли кулаком, крепким, как булыжник. Хозяева явно мешкали, не торопились открывать дверь непрошеному пришельцу. Оставалось сломать запор. Молодой человек огромного роста и атлетического телосложения близок был к этому. По-видимому, он знал, на что идет в это раннее утро.
Но калитка вдруг приотворилась, и грубый голос спросил :
– - Кто ты?
– - Неважно, -- был ответ.
– - Скажи лучше, кто ты сам!
Привратник -- а это действительно был привратник -- вышел на улицу. Крепко сбитый раб-эфиоп в голубом халате из грубой, дешевой ткани. Лицо его было черное. Руки тоже черные, а ладони белые, точнее, розовые.
– - Мое имя Ахмад, -- сказал привратник, подбоченившись.
Молодой человек криво усмехнулся. И спросил:
– - Твое место здесь или там, в доме?
– - Здесь, -- ответил привратник.
– - Мне нужен твой хозяин. Я знаю его имя: Омар эбнэ Ибрахим.
– - Что же дальше?
– - Он, говорят, ученый...
– - Тебе все известно?
– - Да, мне известно больше, чем ты думаешь.
Эфиоп блеснул огромными глазами и как бы невзначай показал свои жилистые руки, которыми впору гнуть железо на подковы. Однако руки эфиопа не произвели никакого впечатления на разгоряченного пришельца.
– - Деньги -- еще не все!
– - вскричал он.
– - А при чем тут деньги?
– - А при том, что твой хозяин сманил мою девушку. посулив ей золота и серебра.
– - Плохи твои дела, -- заметил Ахмад невозмутимо,
– - Это почему же?
– - Зачем тебе девица, которая живой плоти предпочитает мертвый металл?
– - Неправда! Он купил ее, купил бессовестно!
Ахмад спросил:
– - Ты уверен, что она здесь?
– - Да!
– - И ты знаешь ее имя?
– - Еще бы! Звать ее Эльпи. Ее похитили на Кипре и привезли сюда обманом. И он купил ее!
– - Молодой человек потряс кулачищем.
– - Раз ты с мошною -- это еще не значит, что тебе все дозволено!
Эфиоп несколько иного мнения насчет мошны и "все дозволено". Он, видимо, не прочь пофилософствовать на этот счет. А может, и позлорадствовать. Подумаешь, какая-то Эльпи?! А сам он, Ахмад? Что он, хуже этой Эльпи? Разве не купили самого Ахмада на багдадском рынке? Если уж сетовать, то сетовать Ахмаду на свою судьбу! А Эльпи что? Ей уготована прекрасная постель, и кувшин шербета всегда под рукою. Не говоря уже о хорасанских благово- [Ш-007],[Х-012] ниях, аравийских маслах и багдадских духах! Ей что? Лежи себе и забавляй господина!
– - Как?!
– - воскликнул влюбленный. И ты, несчастный, полагаешь, что ей все это безразлично?! Или она любить не умеет! По-твоему, она существо бездушное?
Эфиоп прислонился к глинобитной стене. Скрестил руки на груди и окинул влюбленного полупрезрительным, полусочувственным взглядом: смешно выслушивать все эти бредни!
– - Подумаешь, какая нежная хатун! Да пусть эта Эльпи благодарит аллаха за то, что послал он ей господина Хайяма... [А-017]
– - Благодарит?!
– - негодующе произнес взбешенный меджнун.
– - [М-007] А за что? За то, что купил ее любовь? А может, она, принимая его ласки, думает обо мне?.. Может...
Эфиоп перебил его:
– - Послушай... Кстати, как тебя зовут?
– - Какая разница?
– - А все таки?
– - Допустим, Хусейн!
– - Так вот, Хусейн. Есть в мире три величайшие загадки. Я это хорошо знаю. И разгадать их не так-то просто. Одна из них -- загадка смерти, другая - тайна неба. А третья -- эта самая проклятая женская любовь. Ее еще никто не разгадал. Но ты, я вижу, смело берешься за это. Смотри же не обломай себе зубы. Это твердый орешек.
Хусейн был непреклонен в своей решимости. Ему надо поговорить с соблазнителем. Он должен сделать это ради нее и самого себя.
Эфиоп кивком указал на кинжал, который торчал у Хусейна из широкого кушака -- шаля.
– - А этот кинжал, как видно, будет твоим главным аргументом в беседе?
– - спросил Ахмад.
– - Возможно, -- буркнул Хусейн.
Ахмаду очень хотелось отшвырнуть этого непрошеного болтуна, который к тому же еще и грозится, куда-нибудь подальше. У него руки чесались. Но силища этого Хусейна, которая ясно угадывалась, удерживала его. А еще удерживали его постоянные советы господина Омара эбнэ Ибрахима: разговаривай с человеком по человечьи, убеди его в споре, если можешь, или поверь ему, если нет у тебя никакого другого выбора.
– - Хусейн, -- сказал Ахмад почти дружелюбно, -- найди себе другую дорогу.
– - Какую?
– - Хусейн вздрогнул, словно его змея ужалила.
– - Которая попроще.
– - Где же она?
– - Только не здесь!
Хусейн оглядел эфиопа с головы до ног. "Может, попытаться ворваться во двор и там поговорить с соблазнителем?" -- подумал он. Хусейн был уверен, что бедную Эльпи заграбастал этот придворный богатей и теперь надругается над нею. Эта мысль убивала меджнуна.
– - Слушай, Ахмад, дай мне поговорить с ним...
Эфиоп покачал головой.
– - Только на два слова!
– - Нет!
Я крикну ему кое-что. На расстоянии...
– - Нет!
– - А если я проникну силой?
– - Зачем?
Хусейн кипел от негодования. Убить, растоптать, удушить ничего не стоило ему в эту минуту. Он был готов на все!..
– - Пусть он вернет ее, -- глухо произнес Хусейн.
– - Эту Эльпи, что ли?
– - Да, ее.
– - Но ведь он купил ее. Ты сам этого не отрицаешь.
– - Пусть вернет!!!