Омаранская сага
Шрифт:
— Вот как! А он сейчас тоже наверху?
— Ты его знаешь?
— Да, и он тоже знает Земляных Людей. Он много раз пытал и убивал моих соплеменников.
— Но почему?
— Он хочет больше знать о нас и о нашей родине. Его интересуют наши предания. Но он не смог найти с нами общего языка. Он ненавидит нас, потому что мы верим в силу, наземный человек. Для нас она реальна. Когда слухи о богах и магии достигают ушей Хранителя, он впадает в ярость и посылает вперед своих воинов. Всякая сила ему ненавистна. Это долгая история, но, думаю, неплохо бы тебе услышать хотя бы часть ее, ибо я предвижу наступление времен, когда придут другие люди, много мудрее тех, о ком я говорил, и будут
Брэнног кивнул:
— Варгалоу преследует Корбилиана. Сейчас они оба где-то в ваших горах. Я тоже стремлюсь его догнать, чтобы предупредить и помочь ему в сражении с этими Избавителями. Они причинили зло моей деревне.
— Что они сделали — возвратили кровь в землю?
Брэнног снова кивнул. Он решил до поры до времени не говорить о том, что его дочь Сайсифер тоже сопровождает Корбилиана, и спросил:
— Могут ли твои люди найти их?
— Может быть. Но эти горы для нас чужие, мы здесь недавно и еще не освоились. Под землей у нас, правда, уже есть союзники, но вот на поверхности сложнее. Чтобы установить связи с наземными жителями, всегда нужно время. Да и обитателей в этих холодных горах не так уж много. Проще всего будет найти нужных тебе людей, когда они перевалят через этот хребет, если, конечно, им это удастся в такую погоду.
— Я должен их найти, и как можно быстрее, — ответил Брэнног. Поможете мне выбраться наружу?
Землемудр задумался, но после долгой паузы начал снова:
— Мы поможем тебе подняться на поверхность, а может, и найти этих людей. Но этого недостаточно, чтобы выразить тебе нашу благодарность за уничтожение червя-трупоеда. Думаю, настало время более серьезных решений. Только что я говорил об истории нашего народа. Она очень богата, к тому же многие события обросли многочисленными легендами и преданиями, которые Земляные Люди передают из уст в уста. В каждом из кланов есть свои хранители преданий, мнения которых о прошлом и будущем нашего народа сильно разнятся. Не все Землемудры прислушиваются к моему мнению, но я предвижу наступление тяжелых времен. Дети Горы будут преследовать нас и впредь, загоняя все дальше в дикие скалы и все глубже под землю, туда, где самый камень плавится и кипит. Но мы не можем бежать вечно. Когда-нибудь нам придется остановиться и дать бой. Поодиночке мы погибнем, и некому будет рассказать тем, кто придет после нас, что были когда-то в этом мире Земляные Люди.
Брэнног почувствовал, как печаль сгустилась вокруг него. Никто из Земляных Людей не пытался подвергнуть сомнению истины, которые излагал старейшина. Они уже давно жили с этой страшной правдой и свыклись с ней.
— Но теперь угроза нависла не только над нашим народом. Думаю, в опасности жизнь всей Омары. Этот человек, который пришел созывать людей, Корбилиан, прав.
Наземные люди должны сражаться рука об руку, и место Земляного Людей рядом с ними. В некоторых из самых древних наших преданий говорится, что когда-то, в незапамятные времена, наш народ тоже жил на поверхности, в городах, откуда нас изгнали враги, пришельцы из другого мира, может быть из того самого Тернаннока, о котором ты говоришь. Так мы стали Земляными Людьми, но и тут у нас нашлись недруги — Дети Горы. В других легендах говорится, что наступит время, когда люди будут помогать друг другу, и тогда мы вновь поднимемся на поверхность и будем бороться за то, что некогда принадлежало нам. Одни старейшины полагают, что мы должны и впредь зарываться в глубь земли, другие говорят, что мы должны будем вернуться назад, к свету. Но немногие наземные люди знают что-либо о нас и, появись мы сейчас на поверхности, тут же выдадут нас Избавителям. Однако ты пришел сюда не для того, чтобы враждовать с нами. Так что же нам делать?
Вдруг Игромм вскочил на ноги:
— Дозволь мне пойти с ним, Землемудр! Я хочу сражаться бок о бок с Брэнногом, Победителем Червя!
На мгновение наступила полная тишина, и Брэнног испугался, что сейчас Землемудр примется распекать Игромма за невыдержанность.
— Вероятно, нам следует обратиться за помощью к Верховному Совету, продолжил он в наступившей тишине. — Но у нас нет времени. Враги теснят нас, а этот человек, которого вы назвали Победителем Червя, — наша единственная надежда. Если он примет твое предложение, Игромм, то я благословлю ваше совместное решение. — С этими словами он встал на ноги и подошел к краю возвышения. В руках у него был какой-то предмет, который старейшина протянул ему. С виду он походил на камень. — Брэнног, названный Земляными Людьми Победителем Червя, согласен ли ты принять этот залог земной силы? Если да, то я возлагаю на тебя ответственность за безопасность моих людей, которые будут защищать твою жизнь как свою собственную. Брэнног заколебался. Его пугала перспектива сделаться защитником этого малорослого народца. Чего они ждут от него? Но тут он вспомнил о Корбилиане и его отчаянной решимости вступить в союз со всяким, кто осмелится восстать против восточной тьмы. С этой мыслью он протянул руку и принял камень. Тот пульсировал в его руке, словно живой. Брэнног спрятал талисман в складках своего плаща, и радостный крик прогремел под низкими сводами пещеры. Игромм пританцовывал на месте, точно непоседливый ребенок, а Землемудр не сказал ни слова, чтобы унять восторги своих людей.
ГЛАВА 9
Люди Странгарта
Три дня провели они в пещере Ратиллика, ожидая, когда кончится шторм. Все это время хозяин предавался своим размышлениям и почти не разговаривал с ними. Он не позволял своей обиде взять над ним верх и вылиться в прямое оскорбление или враждебность, но чувствовалось, что злоба все еще тлеет в его душе, как пламя под спудом. Корбилиан тоже стал очень молчалив, почти мрачен, и как Сайсифер ни старалась выведать у него что-нибудь о его прошлых отношениях с Ратилликом и причинах их вражды, все ее усилия были тщетны. Киррикри еще не вернулся, и шторм отрезал их от всего окружающего мира. Даже Гайл, обычно жизнерадостный и говорливый, сделался задумчивым и печальным и не пытался, как это бывало раньше, рассмешить девушку и подбодрить себя. Сайсифер уже делала попытки разузнать что-нибудь о его прошлом, но каждый раз натыкалась на глухую стену защиты и поневоле начала подозревать, что у себя на родине он совершил что-то постыдное и заслужил опалу. В это нетрудно было поверить. Девушка также понимала, что он испытывает к ней определенные чувства, но, несмотря на все их благородство, поощрять его она не собиралась и потому не проявляла особой настойчивости в беседах с ним.
Зато Вольгрен всегда радовался ее обществу. Обожание было написано у него на лице; в последнее время это было вообще единственное лицо, на котором Сайсифер могла хоть что-нибудь прочесть, но вот говорить с ним ей было не о чем. Однако девушка не преминула упомянуть, сколь не по душе пришелся ей взгляд Ратиллика, когда тот потребовал, чтобы она осталась с ним. Она знала, что ее слова подействуют на Вольгрена как красная тряпка на быка и что в его присутствии Ратиллик не посмеет и на шаг приблизиться к ней. Раньше Сайсифер спрашивала парнишку, что заставило его пойти за совершенно незнакомым человеком, но теперь она уже точно знала ответ. Совершая вылазки за пределы Зундхевна, он обнаружил, что вокруг лежит большой загадочный мир, и родная деревня стала казаться ему тюрьмой. Появление Корбилиана дало ему возможность вырваться оттуда. Сейчас, несмотря на осаждавшие их страхи, он весь горел от жажды приключений и возбуждения. Его плохо скрываемый восторг радовал Сайсифер: он отгонял дурные предчувствия и рассеивал мрак будущего, в котором ей виделись бесформенные создания тьмы.
Когда вернулся Киррикри и объявил, что буря миновала, они едва не закричали от радости. Вольгрен настаивал на том, чтобы отправиться в путь немедленно. Ратиллик поддержал его.
— Киррикри говорит, — перевела Сайсифер, — что до очередной бури мы можем успеть перебраться через хребет и дойти до дальних, более пологих, склонов.
Вскоре они уже были в пути. Киррикри летел так высоко, что они не могли его видеть, но Сайсифер продолжала улавливать мысли птицы.