Омаранская сага
Шрифт:
Из-за гребня вересковой пустоши три всадника скакали на бесшумных копытах, ноги их маленьких коней расплывались в вереске, когда они приближались, разделяя их строй и проносясь по пустоши, один влево, один вправо и один прямо в сторону компании, словно копья, брошенные великаном. Этот последний рогач остановил своего коня, поднес рог к губам и издал длинный звук, который разнесся над лесом. Он ждал, пар поднимался от его лошади белым облаком, скрывая его, а его тело в зеленом плаще деформировалось одеждой. Лошадь казалась едва ли менее неземной, как будто она могла подняться на крыльях и последовать за воронами. Всадник ждал.
—
Рогсмен развернул своего коня в водовороте воздуха и в абсолютной тишине понес его по подушке вереска. Здесь светил теплый солнечный свет, и хотя небо было безоблачным, выше грозила опасность облаков, вершина болота была покрыта белым. Уоргаллоу подгонял своих спутников так быстро, как только мог, но расстояние между ними и всадником так и не сократилось. Словно во сне, гонщик поплыл вверх. Облако наверху немного отошло назад, словно медленный прилив, но только для того, чтобы открыть новые высоты вересковой пустоши. Но из них виднелся круг стоящих камней, серых и блестящих. Словно статуи, они пусто смотрели на приближающуюся компанию. Созданные Землей были ошеломлены ими, как будто они приблизились к скоплению полубогов.
Омлак указал куда-то влево, и с нижних склонов пустоши можно было увидеть еще одну группу людей, поднимающуюся по вересковой тропе. Фигуры находились слишком далеко, чтобы их можно было идентифицировать. Спустя несколько мгновений крик привлек внимание роты к дальнему правому склону, где через вереск карабкалась еще одна рота. Каждую группу возглавлял один из роговиков.
Бранног издал внезапный вздох от изумления.
Руванна сжала его руку, пытаясь понять, что привлекло его внимание. ‘Что это такое? — сказала она, чувствуя, как его волнение пробегает по ней.
Он указал на группу справа, но ничего не сказал, как будто у него пересохло во рту. Хватка Руванны усилилась, когда она встала на цыпочки и вытянула шею. Но фигуры были еще слишком далеко, чтобы она могла их увидеть.
Три роты сошлись на стоячих камнях, и всадники внезапно помчались вперед, перегруппировываясь и ныряя в катящееся облако. Отряд Уоргаллоу первым достиг камней, возвышавшихся над ними примерно на тридцать-сорок футов в высоту. Они были тонко вырезаны, как будто выросли, у некоторых из них было что-то вроде лиц, у других, которые больше напоминали толстые стволы деревьев, покрытые завитками и отметинами, как зерна дерева.
Бранног прошел через два из них, чтобы встретить приближающуюся правую группу, и при этом из тумана появилась первая из ее фигур. Это была девушка с распущенными темными волосами, и когда она увидела Браннога, ее лицо озарилось смесью изумления и радости. Она бросилась вперед, и Бранног бросился к ней. Он подхватил ее своими огромными руками, раскачивал, как ребенка, и громко смеялся, так что его голос донесся до серых часовых.
Руванна
Бранног повалил Сизифер обратно на землю, обняв ее. Он внезапно посмотрел на Руванну. Руванна!
– крикнул он, и его голос был полон радости. ‘Идите сюда! Тишина камней была нарушена этим криком, и Рожденные Землей ощутили дрожь ликования, желая крикнуть вместе со своим королем.
Руванна почувствовала облегчение, побежав через вереск. Она остановилась рядом с двумя фигурами, не отрывая глаз от девушки, которая была дочерью Браннога. Только теперь она поняла, как сильно боялась этого момента, этой встречи. Сисифер, однако, улыбнулась сквозь собственные слезы богатой, приветливой улыбкой. Она протянула руку. Руванна тут же приняла его, и сквозь них обоих словно прошёл поток силы. Некоторое время им не было необходимости говорить, но затем Бранног обнял их обоих, громко смеясь до небес. В этот момент боль прошлого, казалось, покинула его, оставив его безмолвным и освобожденным.
Уоргаллоу обратился к Оттемару, который все еще молчал. — Держи голову, — прошептал он. — Есть Раннович. Идти к нему. Приветствуйте его.
Оттемар вырвался из транса и помахал рыжеволосой фигуре. — Раннович! Хорошо встретились! И Император, и Келлорик прошли сквозь камни, чтобы встретить Ранновича и его выживших хаммаваров, и хотя они кричали от всей души, Оттемар мог видеть, что что-то жестоко ранило их, поскольку их лица говорили об этом.
Раннович поклонился Императору, затем взял его за руку. — Сир, мы одновременно рады и потрясены, обнаружив вас здесь. Должно быть, это какое-то чудо…
— Я мог бы сказать то же самое. Я боялся, что ты мертв, Раннович.
— И Келлорик, — сказал Раннович, сжимая руку большого воина. Как гиганты, они колотили друг друга. — Странная земля, где мы можем встретиться снова. Их люди смешались, быстро разговаривали и уже обменивались историями.
Раннович вдруг выпрямился, как будто что-то забыл. — Но, сир! Императрица… она…
Оттемар кивнул. — У меня есть наследник, Раннович. Сын. Его зовут Солимар, и он процветает.
Прежде чем его удалось остановить, Раннович развернулся и крикнул своим людям. Услышь эту новость! Цепь благословенна! У Императора есть наследник, сын! Когда он кричал, его глаза поймали выражение лица Сизиффер, и ему пришлось отвести взгляд, внезапно осознав ту боль, которую он причинил ей, не задумываясь. Его люди окружили его, душили его и Императора, пожимая ему руку и сжимая его руки в традиционных приветствиях. Оттемар гордо держал голову, как будто его счастье могло перевесить счастье самого Браннога. Но внутри он почувствовал огонь клинка. Радость от встречи с Сисифером живым была омрачена этим празднованием, которое ранило ее еще глубже.