Омега в собственность
Шрифт:
– Почему ты спрашиваешь? – поинтересовался Клод. – Разве из нашего разговора не очевидно, что я не против развлечься с тобой?
Стюарт каждый раз так потешно морщился, когда Клод говорил про секс, что это было как наркотик. Хотелось говорить об этом снова и снова. Просто ради реакции.
– Ну, мне кажется, что ты бы не стал ради этого возиться со мной, – ответил Стю почти через пять минут.
Клод удивленно поднял бровь вверх. Интересно. Омега, что же, наблюдательный? Или с чего такая мысль его посетила?
– А что тебе кажется?
– Я знаю
Клод невнятно хмыкнул. Стюарт явно думал о нем куда хуже, что Клод предполагал. Издеваться над кем-то точно не входило в жизненные планы Клода.
– Так что теперь я склоняюсь к варианту номер два. Я тебе зачем-то нужен. Кроме секса. Но я не понимаю зачем. Скажешь?
Клод издал еще один невнятный звук. Разговор был серьезный. Не за рулем же.
***
– Мрачненько… – пробормотал Стюарт, выходя из машины.
– Ты что-то сказал? – переспросил Клод.
– Дом красивый, – отозвался Стю.
Ситуация была дерьмовой, и Стюарт не хотел усугублять ее спорами про дом. Глупо, но он почему-то ожидал, что жилище Клода будет похоже на особняк Огаста. Большой, светлый, с открытой верандой и садом, где были только деревья и большие участки газона. Стю привык жить как бы на открытой поверхности, где некуда спрятаться. Много белого, огромные пустые пространства и всегда гости. У Огаста весь быт был выстроен так, чтобы было где развернуться.
Клод скорее уж сворачивался, чем разворачивался. Сейчас, когда на дворе было начало зимы, сад выглядел мрачно. Стю уже понял, что и с газонами было туго. Скорее тут были хвойные деревья, можжевельник и туи, лабиринты из живых оград и редкие островки с альпийские горками, которые сейчас в основном выглядели как камни. Сам дом сначала показался Стю маленьким, но потом он понял, что тот такой же, как и сад, низкий, темный, с интересной, запутанной архитектурой. Не маленький. Просто его размеры были спрятаны. Если бы они были в готическом романе, – а Стю в некотором роде был поклонником любовных готических романов, – то тут определенно должны были водиться привидения. Как минимум призрак бывшего супруга Клода.
– Ты состоял в браке? – спросил Стю.
Клод недовольно фыркнул.
– Какого ты мнения обо мне?
– Плохого, – честно признался Стю и тут же как следует прикусил себе язык.
Он с опаской покосился на Клода, но у того на лице ровным счетом ничего не отразилось.
– Вот как, – только и отозвался он. – Не удивительно, впрочем. Ответ на твой вопрос «нет». Я никогда не заключал брак. Да и не планировал, однако… об этом сейчас поговорим.
Повисла неловкая пауза. Может быть, для Клода она была и вполне себе нормальной паузой, Стю не знал. Но взвинченное состояние заставило Стюарта прокрутить их разговор в голове раза три, после чего он выдал:
– Прости.
– За
Стю почувствовал, как его щеки заливает жар. Горело лицо, руки… Он был уверен, что стал цвета помидора. В готическом романе, наверное, сравнили бы с розой. Но какие уж тут розы в декабре? Да и Стю так думал о себе… пион максимум.
– За то, что… Ох, не так-то легко это объяснить. Я спросил про брак из-за твоего дома. – Бровь у Клода поползла вверх, но эту часть Стю решил дополнительно не пояснять. И так выходило слишком запутанно. – А потом ты не ответил, а спросил какого я мнения о тебе. Я понимаю, что этот вопрос был связан с браком. То есть, будто бы ты сказал мне, что ты не настолько плох, чтобы заключить брак с омегой, а потом расторгнуть его, как это сделал… В общем, неважно.
Стю потер ладонями красное лицо. Чем больше он говорил – тем становилось хуже. Теперь вот, объясняя ситуацию, он еще и высказал предположение, что Клод осуждает своего брата за развод. А тот, может, вовсе и не осуждал Огаста.
– Ты продолжай, – посоветовал ему Клод, мягко подталкивая Стю в спину.
Они медленно шли по живому лабиринту.
– В общем, когда ты задал вопрос о моем мнение, я как бы не связал его с вопросом брака. А вдруг бы твой супруг умер? Рожая твоих детей…
– У меня нет детей.
– Да, но если бы были – мое поведение было бы ужасным. Так что я извинился, потому что в теории назвал тебя плохим человеком за то, что ты остался вдовцом с детьми…
Клод издал какой-то звук, будто ему стало дурно, и Стю резко обернулся. Он ожидал увидеть что угодно, но не ту картину, что предстала перед его глазами. Клод еще секунду пытался сдержаться, а потом сдался. Его низкий смех хорошо звучал в готическом саду. Стю слабо улыбнулся.
– Но ты все-таки сказал, что считаешь меня плохим человеком, – заметил Клод и фыркнул. – Тебя воспитывать и воспитывать.
– Не надо меня воспитывать! – возмутился Стю.
– А что мне делать с омегой, который так относится к альфе, которому принадлежит?
Стю поморщился.
– Без понятия.
– Пойдем в дом, – покачал головой Клод. – Ты веселый. Тебя не в бордель надо сдавать, а в цирк.
– Лучше уж в бордель…
– Почему?
– Одно и то же, но только в цирке еще и ездить с места на место приходится.
Клод снова фыркнул. Хорошо, наверное, что ему было так весело от Стю.
– Разбери свои вещи, а потом…
Стю помотал головой.
– Во-первых, я почти ничего не взял с собой. А во-вторых, я так не могу. Ты обещал позже рассказать, зачем я тебе понадобился. Так зачем?
Стю почувствовал, как все его тело напряглось. Он ожидал чего-то ужасного. Вместе с тем ожидал, что все окажется не так страшно. Боялся, что Клод полезет к нему, хотя тот и не проявлял никакого интереса до этого момента. В общем, его потряхивало.
Клод помолчал пару секунд, а потом пожал плечами, будто сдаваясь, и сказал: