Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги
Шрифт:
Миссис Браун была в комнате. Я споткнулся о ее ноги и чуть не упал на нее. Пришлось зажечь фонарь. В его неверном луче я увидел, что она лежит в платье с мерцающими блестками. В светлых волосах запеклась кровь, напоминая смолу. Все лицо было покрыто кровоподтеками и изуродовано: она выглядела до смерти избитой. Я потрогал ее руку — рука была холодной. После этого я убрал свет фонаря с ее оскаленного лица.
Луч прыгал по стенам, по газетным обрывкам, валявшимся на полу. Рядом с кроватью обнаружил большой, затянутый
Я развязал ремни на чемодане и открыл его: от содержимого исходил запах, достойный сожаления. В нем были мужские и женские вещи, сваленные без разбору: грязные шорты и комбинации, ржавые лезвия для безопасной бритвы и тюбик крема, бутылочка с краской для бровей и ресниц, пара платьев и дамское белье. Здесь же лежал мужской поношенный синий костюм с этикеткой какого-то Магазина. В карманах его не было ничего, кроме табачных крошек, но во внутреннем нагрудном кармане я обнаружил согнутую визитную карточку с едва различимым, шрифтом на дешевой желтой бумаге:
«ГАРОЛЬД „ХАР“ ХАРЛЕЙ
Наша специальность — фотоаппликация».
В кресле под окном валялся женский кошелек из кожи, сделанной под змеиную. В нем была куча косметики и несколько стершихся штампованных синих фишек. Ни бумажника, ни документов, ни денег, если не считать единственного серебряного доллара на дне коробки. Еще валялась колода засаленных, заигранных карт и кубик для игры в кости. Я бросил его три раза: каждый раз выпадала шестерка.
Вдруг послышался шум подъезжающей машины. Свет фар скользнул по окнам. Я погасил фонарь. Колеса проскрипели по гравию, и машина остановилась прямо рядом с коттеджем. Кто-то вышел из машины и дернул дверь.
Она, естественно, не открылась, и мужской голос произнес:
— Открой.
В нем была легкая хрипотца, как и в том Голосе, который я слышал днем у Хиллмана. Я подошел к двери, держа в руке погашенный фонарь. Мужчина снаружи грохнул по двери рукой:
— Я знаю, ты там, я видел свет. Сейчас не время играть в прятки, эй!
Женщина лежала в полной тишине.
Я обошел ее и встал у стены за дверью. Сжимая фонарик в левой руке, правой я нащупал замок.
— Я слышу тебя, черт побери! Ты хочешь еще отведать того, что было сегодня?
Он подождал, а потом пригрозил:
— Если ты не откроешь, я выломаю замок.
Услышав стук молотка, я затаился за дверью, держа фонарь как дубинку, но не зажигая его.
— С другой стороны, — заявил он, как-то вдруг успокоившись, — там нет ничего необходимого, включая и тебя. Ты можешь оставаться, если хочешь. Подумай хорошенько.
Он подождал, но так и не дождался ответа.
— Даю последнюю возможность. Считаю до трех. Если ты не откроешь, я уеду один. — Он начал считать: — Раз, два, три. Тем лучше, дрянь!
Послышались удаляющиеся шаги. Скрипнула дверца машины. Я не мог позволить ему уехать. Открыв замок и распахнув дверь, я бросился на него. Темная фигура в шляпе только что начала влезать в автомобиль. Одна нога была еще на земле. Он обернулся. В руке у него оказался револьвер, из которого вылетел короткий горячий язычок пламени. Я почувствовал, что меня обожгло.
Рванувшись вперед, я обхватил его извивающееся тело. Рукояткой револьвера он стал бить меня по рукам. Лицо заливала кровь, и я не смог избежать удара по черепу. В голове у меня тут же вспыхнул яркий свет люстры, а дальше все мгновенно провалилось в полную темноту.
Потом я ощущал себя очень важным лицом, которое под конвоем полиции везли в машине с персональным шофером. На своей голове я чувствовал большой тюрбан, от чего моя вконец расстроенная голова вообразила, будто я раджа или даже магараджа. Мы повернули на дорогу на красный свет, и это совершенно потрясло меня.
Вежливо, но твердо мне помогли выбраться из патрульной машины и провели через двери, которые открыл человек в белом, в ослепительно сверкающее место с острым запахом дезинфекции.
Они убедили меня сесть на стол, а потом лечь на него. Голова раскалывалась. Она была обмотана полотенцем, уже пропитавшимся кровью.
Большое молодое лицо с усами наклонилось надо мной. Волосатые руки размотали полотенце и начали что-то щупать и чистить на моей голове. Острая боль.
— Вы счастливчик, вас спасли волосы.
— Что-нибудь опасное, доктор?
— Пулевая рана не опасна, просто царапина. Я и говорю, вы — счастливчик. Зато голова будет заживать дольше. Чем это вас так стукнули?
— Думаю, рукояткой револьвера.
— Хорошенькие штуки, — сказал он.
— Они задержали его?
— Спросите об этом у них.
Он выстриг часть волос на голове, наложил несколько швов и Дал мне выпить аспирина, затем я остался лежать один в белоснежном боксе. Вдруг рядом возникли два моих гвардейца.
Это были люди шерифа, в фуражках и коричневой форме, молодые и здоровые, с прекрасными мускулистыми телами. Даже в лицах у них было что-то звериное, но не такое красивое. Они сказали, что хотят мне помочь.
— Зачем вы убили ее? — спросила темная личность.
— Я не убивал. Она была уже мертва, когда я нашел ее.
— Но это не оправдывает вас. Мистер Станислав показал, что вы и раньше, еще днем, приезжали в мотель и выспрашивали.
— Он все время был со мной.
— Это только ваше утверждение, — сказала светлая личность.
Я попытался задать им несколько вопросов. Но они не сочли нужным отвечать. Голова у меня болела все больше, но время от времени я мог кое-что соображать. Я даже заставил себя приподняться на локтях и взглянуть на них.