Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги
Шрифт:
Я устроился в одной из будок и позвонил Арни Вальтеру, детективу из Рено, который часто работав со мной. У меня не было никаких контактов с Айдахо, а Рено находился в непосредственной близости к нему. Да и сам по себе Рено являлся модной приманкой для воров со случайными деньгами.
— Агентство Вальтера, — ответил Арни.
— Это Лу.
Я рассказал ему, откуда звоню и почему.
— Убийство и похищение! Тебя можно поздравить.
— Похищение может быть и ложным. Тома Хиллмана,
— Сколько, ты говоришь, ему лет?
— Семнадцать. Но он выглядит старше своего возраста. — Я детально описал Тома. — Он мог уехать с Брауном и по своей воле, и насильно. Пока неясно.
— Или не уехать вовсе, — сказал Арни.
— Да.
— Ты знаешь этого парня?
— Нет.
— Я думал, может, ты знаешь его. О’кей. Откуда взялся этот фотограф — Гарольд Харлей?
— Харлей может оказаться и самим Брауном. Или может знать Брауна. Его карточка — пока единственная улика, которая у меня есть. Ну и еще номер машины из Айдахо. Я хочу попросить тебя о двух вещах. Поищи в Айдахо и в близлежащих штатах Харлея. У тебя ведь есть деловые справочники?
— Да. Я посажу за эту работу Филлис.
Это была его жена и партнер.
— И второе. Поищи Брауна и мальчика, сам или через своих осведомителей, в Тахо и Вегасе.
— Почему ты думаешь, что они направились именно сюда?
— Просто подозрение. У женщины в кошельке я нашел серебряный доллар и кубик для игры в кости.
— И никаких документов?
— Нет. Но личность ее мы установим. У нас есть она сама.
— Дай мне знать, когда установите.
Я отправился в полицейский участок. После вчерашнего дождя небо было чистым и ясным. Я спросил дежурного в службе шерифа, где можно найти лейтенанта Бастиана. Он направил меня в лабораторию идентификации на втором этаже.
Комната больше походила на служебный кабинет, чем на лабораторию. Обширное помещение, на подоконниках воркующие голуби, на стенах, отделанных панелями с металлической стружкой, карты города, окружающей местности и всего штата. В большом смежном чулане находились приспособления для сушки и большая металлическая раковина.
Бастиан изобразил улыбку, но она мало чем отличалась от недовольной гримасы. Он положил прямоугольную лупу на фотографию, которую изучал перед моим приходом. Я подошел к столу, наклонился и увидел фотографию мертвой миссис Браун.
— Чем ее убили, лейтенант? — спросил я, когда мы сели.
— Вот этим. — Он поднял правую руку, сжал ее в кулак. При этом лицо его тоже как-то сжалось. — Человеческой рукой.
— Роберт Браун?
— Похоже, что так. Станислав показывает, что Браун избил ее еще вчера днем. Полицейский врач подтвердил, что примерно в это время ее и убили.
—
— Верно, но мы не можем узнать, с кем она говорила, разговор был местный. Она воспользовалась телефоном в конторе Станислава, но он утверждает, что ничего не слышал.
— Откуда он знает, что Браун избил ее?
— Ему сказала об этом женщина из соседнего номера. Но она уже выехала.
Бастиан провел рукой по своему нахмуренному лицу, но выражение его никак при этом не изменилось.
— Самое ужасное в том, как ведут себя некоторые люди: они могут слышать, что убивают женщину, но никогда не придут на помощь, а потом выясняется, что никто ничего не знает.
— Это не Браун, — сказал я. — В девять тридцать прошлой ночью он, думая, что она жива, разговаривал с ней через дверь. Требовал впустить его. Хотя, может, после всего, что произошло, он хотел убедить сам себя, что он не убил ее.
Бастиан бросил на меня быстрый взгляд.
— Вы находились внутри коттеджа, когда Браун разговаривал с ней через дверь?
— Да. Совершенно случайно. Скажу больше. Я опознал его голос: это он прошлым вечером вымогал деньги у Хиллмана. Я слышал его по параллельному телефону, когда он разговаривал с Хиллманом.
Правая рука Бастиана все еще была сжата в кулак, им он и грохнул по столу.
— Чертовски плохо, — сказал он, — что вы не рассказали нам все это еще вчера. Вы могли бы спасти жизнь женщины, не говоря уже о двадцати пяти тысячах.
— Скажите об этом Хиллману.
— Я и собираюсь это сделать сегодня же утром. Как только поговорю с вами.
— Это не мое решение, хотя я и пытался изменить его. Во всяком случае, я вышел на этот адрес, когда женщина была уже мертва.
— Именно с этого места мы и начнем, — сказал, помолчав, Бастиан. — Рассказывайте подробно. Мне нужен полный отчет. — Он отошел от стола и включил магнитофон.
Четверть часа или чуть больше перематывающаяся с бобины на бобину лента фиксировала все, что я рассказывал. Клиента я уже лишился, так что был свободен и ничего не утаивал. Даже того, что, возможно, Том и сам участвовал в вымогательстве денег у своего отца.
— Очень похоже, что так оно и было, — произнес Бастиан. — И это могло бы означать, что парень еще жив. Хотя вряд ли.
— Почему вряд ли?
— По двум причинам. Я сомневаюсь, что он мистифицировал старика. И сомневаюсь, что он еще жив. Похоже, женщина была лишь приманкой, чтобы завлечь его и убить. Возможно, через неделю мы выловим его тело из океана.
Эти слова прозвучали очень весомо: за ними стоял опыт. Жертвы похищения всегда подвергались большой опасности.