Он бы отдал жизнь
Шрифт:
– Все нормально, идите, – сказал он, сев в машину. – У вас полчаса.
– Ты не поднимешься?
– Я тут посторожу… – Он красноречиво посмотрел на них. Этот взгляд означал: я понимаю, вам надо побыть вдвоем. – А вы на всякий пожарный свет не включайте.
Они поднялись в квартиру. Дэвид пошел в ванную, Диана на балкон. Села там на стульчик и стала смотреть на море, очень темное в это время суток. Ей хотелось, чтоб оно ее, как всегда, успокоило, но вместо этого слабо плещущаяся водная громада только усилила ее грусть…
– Диана, – тихо позвал Дэвид. – Смени мне, пожалуйста, повязку.
Она оглянулась. Он стоял на пороге ванной в джинсах, но с голым торсом. На него из двери падал свет, и ей хорошо
Диана молча сменила повязку. Вернулась на балкон. Дэвид через минуту присоединился к ней. В руках он держал сигарету.
Он затянулся.
Вдруг тишину разорвал противный скрип. Он доносился снизу. Это Пьер выкатился на своем кресле на балкон. Диана свесила голову, посмотрела. Да, действительно он. Дэвид тоже взглянул. А потом вдруг сделал шаг назад. Да еще Диану за собой утащил. Закрыв балкон, он шепотом спросил:
– Кто это такой?
– Мой сосед Пьер.
– То есть вы знакомы?
– Шапочно.
Дэвид схватил телефон и быстро настрочил кому-то эсэмэс. Потом натянул свитер, взятый в сумке, обулся.
– Пойдем спустимся. Позвонишь в его квартиру, скажешь, что у тебя прорвало трубу или еще что-нибудь. Главное, чтоб он открыл.
Она не стала задавать лишних вопросов. Вышла из квартиры, спустилась на этаж, подошла к двери.
Позвонила.
Потом еще раз и еще.
– Пьер! Откройте, пожалуйста, я знаю, что вы дома! – крикнула она. – Ко мне снова забрались, я боюсь…
За дверью послышался скрип. Через несколько секунд она открылась.
Пьер был в том же халате, в каком она его видела впервые. Лицо еще более изможденное, взгляд настороженный.
– Я думал, вы уехали, вас было не видно, – сказал он. – Заходите.
Она хотела сделать шаг, но Дэвид отстранил ее и вошел в квартиру первым.
– Ну, здравствуй, Гена, – произнес он.
– Надо же… Кир! Ты даже не удивлен… Почему?
– Я понял, что ты жив, несколькими часами ранее. Но я удивлен.
– Чем? Моим внешним видом? Да, теперь я такой. И все благодаря тебе! – Геннадий посмотрел на Диану. – Сколько бы ты дала мне лет?
– Шестьдесят.
– Мне сорок пять. И когда-то я был здоровым мужиком. А теперь я в кресле и вообще полутруп. Он повредил мне позвоночник.
– Ты живешь тут один? – спросил Дэвид.
– Да. Но ко мне каждый день приходит сиделка. К счастью, я могу самостоятельно перебраться с кровати на кресло и обратно. А вот на горшок сходить не могу. Поэтому сейчас на мне памперс. Ты не представляешь, какой это кайф срать под себя… – Он говорил зло и сверлил Кира взглядом. – Пришел добить меня? Что ж, давай. Все равно это не жизнь. Но главное я сделал, о сыне позаботился, скоро он станет богатым…
– Ты расскажешь мне обо всем?
– Почему нет? – Тарасов откатился к балкону, взял с подоконника сигарету, закурил. – Ты не знаешь, что такое кома. Это ад! Сотни, тысячи, миллионы раз ты видишь одно и то же – страшный момент, когда тебя убивали. И чувствуешь боль, которая тогда разорвала твое тело. Я думал, что умер. И это мой ад. Единственное, что тогда хоть как-то меня радовало, – это мой сын. Я лежал в больнице, где он работал санитаром, и он навещал меня. Витя говорил со мной, и я его слышал. Тогда я понимал, что еще жив, но потом все повторялось…
– Как ты очнулся?
– Сам не знаю. Но я вдруг вынырнул из кошмара и увидел человека. Он стоял у моей кровати и с интересом на меня смотрел. Я подумал, что это очередной кошмар, просто другой. И рассказал этому человеку о том, как меня убили. Я знал, что это сделал ты, я видел тебя перед тем, как ухнуть в ад. И все то время, что я лежал в коме, я проклинал тебя. Я и очнулся, наверное, чтоб отомстить тебе.
– Мужчина тебе не приснился?
– Нет. Он был реальным. Я знал его как Крота. Он
– Но как вы все провернули? Кого-то же хоронили вместо тебя.
– О, это было шедеврально! Все сложилось в ту ночь. Дежурная, следящая за аппаратами, дрыхла без задних ног и не заметила, что я очнулся. Мой сын был на смене, сидел в морге этой больницы, оформлял скончавшегося от отравления сивушной водкой мужичонку. И рядом оказался Крот, нашедший сына и приведший его ко мне.
– Ты поменялся с этим пьяницей местами?
– Точно!
– И никто не заметил подмены?
– Оба тощие, страшные, седые и бородатые. К тому же никому не было до нас никакого дела. А сын очень натурально изобразил горе. Вместо меня похоронили того мужичка.
– А вместо него?
– Его тело так и осталось невостребованным. Таких хоронят как собак. Просто закапывают.
– И что было дальше?
– Сын перевез меня к себе. Крот помог ему в этом. Я не знал тогда, кто он и что собой представляет. Да и соображал туго. Просто был ему благодарен за совет и помощь. Я очень долго приходил в себя. И физически, и морально. Учился сидеть, есть, справлять нужду, в конце концов. И жить с мыслью, что больше никогда не смогу ходить. Денег у нас не было. Эти два упыря, Шалимов и Борисов, кинули нас. Не перечислили на счет Вити ни копейки. Я ненавидел их почти так же, как тебя. И когда Крот навестил меня, я сообщил ему об этом. Он, немного подумав, сказал: «Я убью их для тебя. Всех троих. Причем бесплатно!» Тогда-то он и поведал мне свою историю. Я узнал, что он киллер, и мне многое стало ясно. Прошло полгода. Сын вступил в права наследования моего имущества. Квартира с обстановкой, гараж, и все. Остальное пропало во время захвата нашей фирмы. Тогда-то у меня и созрел план. Я понял, что мы должны сделать, чтобы разбогатеть. А именно: избавиться от Витиной мамаши, ее муженька и их сынульки. Я обратился к Кроту. Он сказал: «Не вопрос. Но мои услуги стоят дорого!» Я ему напомнил, что тебя и Шалимова с Борисовым он обещал убрать бесплатно. На что он ответил: «Про свои долги я помню. Но за это дело возьмусь только за гонорар. Причем лишь после того, как ты заплатишь мне аванс!» Я велел Вите продать квартиру. Так у меня появились деньги. Семейка в этот момент отдыхала во Франции. Убирать их надо было там, чтобы Витя не попал под подозрение. У него не было даже загранпаспорта. Но Крот отказался. Сказал: рискованно без подготовки. И поднял цену. Я согласился заплатить. Я знал, каким богатым был муж моей бывшей.
– Ты посвящал в свои планы сына?
– Нет, что ты. Он ничего не знает. И даже не догадывается. Сам знаешь, что он не семи пядей во лбу.
– А где ты взял новые документы?
– Крот обеспечил. Он как моя крестная фея.
– Я тоже подумал об этом. И мне не очень понятно его к тебе неравнодушие.
– Ты просто не знаешь его. А я очень хорошо Крота прочувствовал. Ему невероятно скучно, понимаешь? Он живой мертвец. Да, его радуют какие-то приятные вещи, но неодушевленные. Например, он обожает архитектуру старинных городов, музыку в хорошем исполнении. Но только этим заполнить жизнь невозможно. Нужны если не страсти, то хотя бы интерес к кому-то. Именно одушевленному существу. И я его заинтересовал! Наверное, он сам этому удивился. Я стал его домашним любимцем. Эдаким котеночком, за которым забавно наблюдать.