Он еще отомстит
Шрифт:
— Можете сказать нам, где она жила?
— Она снимала комнату у миссис Килрой, моей прихожанки. Это недалеко отсюда. Я дал констеблю Брэди адрес.
Тот факт, что он использовал полный официальный титул, подчеркивало новый поворот в их отношениях. Он как бы готовил себя к ответу на вопросы, которые, как он знал, неизбежно последуют.
— Я понимаю, отец, это может создать для вас трудную ситуацию, — мягко сказал Миллер. — Но на девушку навалились проблемы, и она дошла до полного отчаяния, что
Брэди осторожно прокашлялся и потоптался. Старик отрицательно покачал головой:
— Для меня тайна исповеди является абсолютной. Вы наверняка знаете об этом, сержант.
Миллер кивнул:
— Конечно, отец. Я не буду принуждать вас больше. Вы и так нам очень помогли.
Отец Райан встал и протянул руку:
— Если я могу как-то еще поспособствовать, не колеблясь приходите ко мне.
Брэди уже направился прочь, и Миллер пошел за ним, но остановился в нерешительности:
— Еще одно, отец. Я понимаю, что возникнут определенные трудности с похоронами из-за того, как наступила эта смерть.
— Не в этом случае, — твердо ответил отец Райан. — Здесь есть несколько смягчающих обстоятельств. Я хочу обсудить это персонально с епископом. Могу сказать с некоторой определенностью, что не предвижу больших затруднений.
Миллер улыбнулся:
— Я доволен.
— Извините меня, что я так спрашиваю, но мне кажется, вы проявляете какую-то личную заинтересованность в этом деле. Ответьте, почему?
— Я вытащил ее из реки собственными руками, — нахмурился Миллер. — И не могу этого забыть. Знаю только одно: я хочу схватить того, кто виноват в ее смерти.
Отец Райан вздохнул:
— Многие считают, что священники совершенно отрешены от мирской жизни, однако я ежедневно сталкиваюсь с людскими слабостями, и гораздо чаще, чем обычный человек встречает испытаний на своем пути в течение всей своей жизни. — Он мягко улыбнулся. — И все-таки я верю, что у большинства людей доброе сердце.
— Хотел бы я согласиться с вами, отец, — грустно сказал Миллер. — Хотел бы согласиться.
Он повернулся и быстро пошел к воротам, где его ожидал Джек Брэди.
Миссис Килрой оказалась крупной неприятной дамой с торчащими огненно-рыжими патлами и тонкими губами, которые выглядели немного шире, чем на самом деле, из-за оранжевой губной помады, но при этом ее рот напоминал отвратительный разрез.
— У меня приличный дом, никаких неприятностей, — твердила она, поднимаясь по лестнице.
— И нет никаких неприятностей, — успокаивал ее Брэди. — Мы только хотим взглянуть на комнату, где жила девушка, и задать вам несколько вопросов.
Они вошли в длинный узкий коридор с потрепанной ковровой дорожкой, постеленной
Комната оказалась сверх ожидания большой. И обставлена мебелью красного дерева в викторианском стиле. Полуприкрытые тяжелые портьеры на единственном окне заглушали шум уличного движения, и он доносился будто из какого-то другого мира. Узкий луч солнечного света, падающий на пол, несколько оживлял потускневшие краски старого индийского ковра.
Всюду здесь царила аккуратность и чистота, что тоже вызывало удивление. Кровать убрана, одеяла сложены стопкой на краю, а крышка туалетного столика протерта. Миллер вытащил два пустых ящика, потом снова задвинул их и обернулся:
— И именно в таком виде вы нашли комнату сегодня утром?
Миссис Килрой кивнула:
— Она приходила ко мне в комнату прошлым вечером, примерно в девять часов.
— Она собиралась уходить?
— Не знаю. Сказала, что уедет сегодня.
— И не объяснила почему?
Миссис Килрой покачала головой:
— А я и не спрашивала. Меня больше интересует, чтобы жильцы вносили недельную плату, как договорено.
— И она платила?
— Без звука. У меня никогда не возникало с ней забот в связи с оплатой. Не то что другие.
Во время этого разговора Брэди ходил по комнате, проверяя все полки и шкафы. Потом он повернулся и покачал головой:
— Все пусто, хоть шаром покати.
— Выходит, что девушка забрала все свои вещи с собой, когда уходила. — Миллер обратился к миссис Килрой: — Вы видели, как она уходила?
— Последний раз я видела ее в половине десятого. Она постучала ко мне в дверь и сказала, что ей необходимо сжечь какую-то рухлядь. Спрашивала, можно ли отнести вещи в подвал, где стоит печь центрального отопления.
— А вы спускались туда после ее ухода?
— Нет нужды. Там автоматическая система подачи топлива. Требует проверки раз в два дня.
— Ясно. — Миллер подошел к окну и раздвинул занавеску. — Давайте вернемся к моменту, когда вы видели ее в последний раз. Она была озабочена или возбуждена?
Миссис Килрой отрицательно покачала головой:
— Она вела себя как всегда.
— И все-таки она покончила жизнь самоубийством менее чем через три часа после визита к вам.
— О, сжалься над ней, Боже! — В голосе миссис Килрой звучал неподдельный ужас, и она быстро перекрестилась.
— Что еще вы можете сказать о ней? Все же она снимала у вас комнату почти три месяца.
— Да, верно. Она появилась у порога как-то вечером с двумя чемоданами. Так случилось, что у меня пустовала комната, и она предложила мне вперед оплату за целый месяц.