Он и две его жены
Шрифт:
– Какой правды?
– Правдой является то, что Джейми напал на след моих махинаций в Фонде, и я не собираюсь отрицать этого. Он пришел с этим ко мне в контору и выложил карты на стол. Но Джейми не интересовала моя особа. Кем я был для него? Просто мелкой, маленькой рыбкой. Прохвостом, занимающимся мошенничеством мелкого масштаба. Ламба же интересовала только одна вещь – брак с Дафной.
Я боролся с одолевающим меня сомнением.
– Как же это? Или ты хочешь сказать, что Си Джей?.. Что Дейл намеревался потрошить его?
– Си Джей... – повторил он, как эхо. – Бог мой, у этого Ламба в голове было больше ума, чем ты думаешь, и он никогда не отважился бы покуситься на Си Джей. А кроме того... что бы ему это дало? Ведь он сумел так ловко окрутить Си Джей, что тот прямо-таки возлюбил его. Си Джей понятия не имел, что этот подонок, напившись до невменяемости,
Он допил остатки коктейля и поставил стакан на столик. Его глаза были прикованы к моему лицу.
– Сначала я подумал, что ты обо всем догадался и поэтому позволил арестовать Анжелику. Уверенности в этом у меня, конечно, не было. В конце концов все это было мне абсолютно безразлично. Я был заинтересован в том, чтобы полиция как можно дольше была занята Анжеликой. Ведь до тех пор, пока глаза полиции были устремлены на нее, то, другое дело, расследование которого безусловно вытянуло бы на свет божий мою фондовую деятельность, можно было считать похороненным. – Он помолчал немного. – Но трудно быть таким умным, не так ли? И тебя сейчас я не назвал бы особо умным. Несколько минут назад, когда ты сказал, что знаешь, кто убил Джейми, я подумал, что ты и вправду знаешь это. И ошибся. А я это знаю уже давно. Можно сказать, знал до того, как произошло убийство. Джейми не потребовалось морочить себе голову из-за меня. Он поймал меня, так сказать, с поличным, а кроме того... я был ему нужен. Он изложил мне план операции. О тебе вообще не было речи. Тебя он всегда мог вынудить молчать, угрозой рассказать все об Анжелике Си Джей и, разумеется, Бетси, выбрав подходящую минуту. Проблему составляла только Бетси. Ты, наверное, знаешь, что между Бетси и Дафной произошла бурная сцена, во время которой Бетси в роли Достойной Матери Рода Коллингхемов заявила сестре, что та должна раз и навсегда перестать видеться с Джейми. Но ты, возможно, не знаешь, что столь же бурная сцена произошла между Бетси и Джейми перед ее отъездом в Филадельфию. Джейми был ловким мальчиком и по достоинству оценил Бетси. И он понял, что это сильная женщина. Он великолепно понимал, что пока Бетси будет против него, у него не будет ни малейшего шанса повести Дафну к алтарю. Уладить дело с Бетси – вот что было для него самой важной проблемой. И благодаря счастливому стечению обстоятельств, когда он увидел Си Джей, выходившего из нашей квартиры, а также благодаря моей слабой на голову Сандре он нашел идеальный выход. Все должно было быть о'кей. Либо Бетси даст свое благословение на этот брак, либо он раструбит во всех газетах, что ее чудесный, божественный, спасительный для всего мира "Фонд борьбы с лейкемией имени Бетси Коллингхем" – это всего лишь ширма, за которой скрываются финансовые надувательства.
Сердце в моей груди стучало, как молот. Я смотрел на Пола и сжимал в руке пустой стакан.
– Таков был его план. Удар был направлен в самое чувствительное место. Он метил в ее извращенную гордыню. Открыть всем, что она позволила, чтобы под ее чутким носом годами происходили растраты и злоупотребление доверием. А что должен был делать я? Он заявил, что если правда откроется, то для меня это будет много хуже, чем для нее. Если у меня есть хоть немного ума в голове, сказал он, я присоединяюсь к его плану, и тогда мы вдвоем реализуем его, а Бетси будет вынуждена уступить. А так как я никогда не был прекраснодушным мечтателем, я стал его сообщником и из бездонной бочки моего житейского опыта предложил ему несколько практических советов. Я сказал: придумано неплохо, но все это можно сделать лучше. Скажи ей, что обвинишь ее в газетах не только в том, что она сознательно допускала злоупотребления, но и была соучастницей. Скажи, что в газетах будет напечатано, что она знала о разворовывании средств Фонда с самого начала, но терпела подобное положение дел, поскольку сходила с ума по мне, так как я много лет был ее любовником. Я знал, чем будет такое обвинение для нее, этой Идеальной Жены и Матери. Ее роскошное белье будут стирать публично. Ее любимый партнер в Идеальном Супружестве вне всякого сомнения бросит ее...
– Ты что, спятил? – прервал я его. – Ты думаешь, что она хотя бы на секунду подумала, что в этот вздор поверят?
– Разумеется, да. Ведь она поверила бы, если бы все было наоборот и речь шла о твоей измене. Потому что для Коллингхемов каждый виновен, пока не докажет свою невиновность. Таков уж их фамильный девиз. Это не люди, хотя считают себя
Слушая все это, я не мог не видеть, что отдельные части мозаики подходят одна к другой, и меня начала охватывать паника, но ее тут же вытеснила ярость. И это был мой друг, Пол Фаулер! В паническом страхе за собственную шкуру он использовал самое гнусное оружие, чтобы спасти себя. Я был так потрясен, что ощутил неудержимое желание броситься на него и размозжить ему голову. К счастью, в последнее мгновение я подумал об адвокате и его магнитофоне. Я должен был продолжать слушать его. Потому что в этом был наш последний шанс. Я должен был демонстрировать спокойствие, должен был позволить ему лить помои до тех пор, пока он не будет в моих руках. Голубые глаза, всматривающиеся в мое лицо, были чертовски сердечны... я бы даже сказал, сочувственны.
– Боже мой, Билл, мне никогда бы не пришло в голову, что я когда-нибудь буду так с тобой разговаривать. Однако полагаю, что и ты никогда не думал, что когда-нибудь заподозришь меня в убийстве. Похоже, что правда окажется для тебя удивительней любой фантастической повести. Если это так, то ты вообще не знаешь Бетси. Я никогда не мог понять почему. Должен же ты хотя бы иногда отдавать себе отчет в том, что это за фрукт! Но тебе такое вообще не приходило в голову! Конечно, я согласен, что в определенной мере Бетси необычна до феноменальности. Один раз ухватившись за мысль стать совершенством во всех отношениях, она научилась играть эту роль безошибочно. Для тебя это Идеальная Жена и Идеальная Мать точно так же, как в глазах общественности это Ангел Милосердия. Альтруистка, которая никогда не думает о себе. Та, которая всегда права, та, рядом с которой все чувствуют себя эгоистами, не представляющими никакой ценности. Бог знает, какая масса комплиментов таится под всем этим. А на самом дне, как я подозреваю, можно обнаружить Си Джей. Так как все, что смердит в нашем окружении, можно свести к Си Джей. Но вернемся к Бетси! Если бы ты только попробовал поработать на нее! Если бы присмотрелся к Ангелу Милосердия, когда им никто не восхищается, а вокруг только наемные работники. Плантаторша и рабы – вот что это такое. Мой Бог... если бы ей было поручено строительство пирамиды, то она приказала бы ее построить в двадцать четыре часа, и пусть бы вся пустыня была усеяна трупами рабов. И в придачу она назвала бы ее своим именем – "Мемориальная Пирамида Бетси Коллингхем". Потому что она...
– Молчи! – крикнул я. Эта чудовищная карикатура на мою жену заставила меня утратить самообладание. Ярость застлала мне глаза красной завесой. Я сорвался с места, перевернув кофейный столик. Мои руки уже тянулись к его горлу, но Пол тоже вскочил и отпрянул назад.
– Но, Билл... бедняга!..
Я прыгнул на него, но он перехватил меня и, погасив инерцию моего тела, удержал на расстоянии вытянутой руки.
– Билл... мой дорогой! Ты должен согласиться с этим. Потому что все было именно так. Джейми дал ей трехдневный срок на размышления. И третьим днем был день, когда произошло убийство. Она приехала сюда из Филадельфии...
А потом все смешалось. Я вырвался из его рук и нанес ему удар в челюсть. Он пошатнулся и опрокинулся на спину на диван. Из столовой выбежал Макджайр, и одновременно зазвонил звонок входной двери.
"Бетси", – подумал я. Никто другой не пришел мне в голову. Все остальное не имело значения. Но в комнату вошел лейтенант Трэнт.
– Мистер Хардинг!
Я был взбешен до последних границ, но его вид в какой-то мере привел меня в себя. Его неподвижное лицо было хмурым и очень серьезным, как если бы это был не он, а его скульптура, изваянная из камня.
– Макджайр здесь, не так ли?
Не ожидая ответа, он миновал меня и прошел в гостиную. Я последовал туда за ним. Пол и Макджайр стояли, глядя на нас и не обращая ни малейшего внимания друг на друга.
– Трэнт! – У меня есть для вас все необходимое! На пленке. Признание в растрате и объяснение преступления! – воскликнул адвокат.
– Бога ради! – крикнул я, поворачиваясь в его сторону. – Неужели вы верите в весь этот вздор?..
– Я очень сожалею, мистер Хардинг, – сказал Трэнт, положив руку мне на плечо. И его голос, и прикосновение были очень мягкими, но мне показалось, что за этим кроется громкий крик, который должен служить мне предостережением. – О каком вздоре идет речь?