Он и Она
Шрифт:
Вечер обнимал уютный город и нас. Мы стояли на небольшом мосту, со сладким называнием «Медовый», у острова Канта, любовались величественным Домским собором. Андрей обнимал меня, закрывая от ветерка, налетавшего с реки.
Я чувствовала себя счастливой. Я и была счастливой.
Он прижимал меня к себе, его губы гуляли по моим волосам, оставляя нежные поцелуи.
– Вернемся в отель?
Я улыбнулась. Его голос, с легкой хрипотцой, такой волнующий… Мне казалось, что одним этим голосом
Мы едва успели закрыть дверь.
Андрей прижал меня к стене, его глаза блестели в темноте, завлекая, заставляя сердце выпрыгивать из грудной клетки.
Дежа вю.
Опять.
Мы в отеле. Как в тот самый первый раз…
Я вспомнила и поняла, что он тоже вспоминает!
– Теперь ты меня не продинамишь! – ухмыльнулся хитро, а я почувствовала его руку, пробирающуюся под юбку.
– Ты в этом так уверен?
Я тоже ухмыляюсь, начиная расстегивать его рубашку – галстук он снял еще в офисе.
– Разве можно с тобой быть в чем-то уверенным? – это мой Капитан Америка в точку попал! – Но я приложу все усилия!
И он уже начал их прикладывать, проводя пальцами по коже бедра, над кружевной оборкой чулка, в опасной близости от самого сокровенного.
Я закрыла глаза.
Другой отель, другой город, все другое.
И мы тоже были уже совсем другие.
– Наташа…
Мне казалось, воздух вокруг становится густым, жарким, наполненным ароматом его желания.
– Я люблю тебя, - мне хотелось постоянно говорить ему об этом. Хотелось показывать ему свои чувства.
У меня сбивалось дыхание.
Я не могла понять, как он это делает. Что делает со мной. Почему это происходит.
Никогда раньше не было такой мучительной, страшной потребности в другом человеке.
В его присутствии. В его руках на моем теле. В его дыхании, которое я могла бы чувствовать, пить…
В тот момент я поняла, осознала, что все это время, все два месяца без него я не жила. Это было что-то иное – не жизнь.
Я дышала, ходила, смотрела, видела, слушала, слышала, что-то говорила, даже смеялась.
Но это была не жизнь.
Так… Проживание.
Словно мне надо было просто… перекантоваться!
И весь ужас был в том, что я даже не отдавала себе отчет в том, что это может длиться долго!
Или, может быть я чувствовала и верила в то, что мы все равно будем вместе?
Скорее всего так и было…
Он продолжал ласкать мои бедра, не заходя дальше, пристально наблюдая за мной.
– Что?
– Не думай больше об этом. Давай оставим все в прошлом, а?
Я понимала, что не могу не думать.
Боюсь думать и не могу не делать
Потому что – а если снова такая ситуация? Или не такая, а еще похлеще?
Я не выдержу просто… Не смогу больше не жить!
– Родная, такая теплая, сладкая…
Я с шумом втянула воздух, когда он начал касаться особенно чувствительных мест.
– Девушка, а можно вас…?
Я улыбнулась.
– Только чур, внукам об этой истории не рассказывать!
– Ты что? Шикарная семейная легенда! Хотя… думаешь, они нам поверят? Будут про себя ржать, что дед с бабкой совсем умом тронулись, рассказывают небылицы!
– Лучше так! Чем будут думать, что бабка…
– Бабка у них та еще зажигалка!
– А дед – огнетушитель!
– Нет, скорее… хорошее такое полено, которое она может поджечь.
Его пальцы уже сминали клитор, а губы покрывали нежными поцелуями шею, щеки, виски…
– Не могу больше ждать, детка…
– Я тоже. Только… давай дойдем до кровати, а?
Он резко подхватил меня на руки, на ходу стаскивая с меня легкий пиджачок, в котором я гуляла, сбрасывая мои легкие кроссовки.
Положив меня на спину, он просто задрал мое платье, стянул трусики и тут же зарылся губами в мои складки, я только успела вздохнуть и задержать дыхание, получая кайф от его ласк.
– Вкусно!
Надо было, конечно, сначала сходить в душ, но…У него не было никаких предубеждений, касающихся секса. Да и у меня тоже. Чистота, конечно, была важна, но… чаще важнее было получить доступ к телу друг друга.
Мне нравилось, как он ласкал меня ртом, но я хотела получить его член. Поэтому мягко потянула его голову на себя.
– Жадина, не даешь насладиться десертом!
– Просто хочу наслаждаться вместе.
– Ок, тогда попробуй, какая ты вкусная!
И он накрыл мои губы своими, перепачканными в моих соках, пахнущими мной. Мы целовались жадно, голодно, и я слышала звук расстегивающейся пряжки ремня, потом молнии на ширинке, наконец, твердая гладкая головка, опустилась на мое лоно, выжигая тавро.
Он вошел резко, выбивая последний воздух из легких.
Заставляя почти сразу задрожать в предвкушении.
– Семь дней в неделю. Четыре недели в месяц. Двенадцать месяцев в год. Каждый день этой гребанной жизни я хочу быть в тебе! Просыпаться, когда член упирается в твою мягкую попку, раздвигать твои ножки, вставлять, желая тебе доброго утра. Потом вызывать тебя в кабинет, в офисе, раскладывать на кожаном диване. Вечером приглашать в ресторан, в приват-кабинке. Ночью дома, в нашей постели.
– Выдержишь такой ритм?
– Я? Ты сомневаешься?
Я и не думала сомневаться!
Я думала…