Он и Она
Шрифт:
ОНА. Для тебя больше стараюсь.
ОН.Спасибо, тронут!
(Она выходит и возвращается с кофейником, достает чашки, початую бутылку коньяка, садятся за стол. Валентин разливает коньяк).
ОН.За нас?
ОНА. Сегодня немного перебрала норму, но за компанию, можно позволить… За нас! (Чокаются рюмками, она вдруг останавливается. Не пьет). Как за нас, мы что, семья — за нас?
ОН. Я пью за тебя, ты за меня. Не понятно? В итоге за нас с тобой.
ОНА. Всё умеешь объяснить. (Пьет. Валентин наливает себе еще). Не налегай! (Долго молча наблюдает за
ОН. А попытаться можно?
ОНА. Попробуй! Сразу вылетишь на улицу. Я не принимаю таких шуток.
ОН. Придираешься к каждому слову… Повод дала сама.
ОНА (долго молча смотрит на него, борется с собой, не сразу решается). Иди, прими душ. Полотенце можешь взять бежевое с белой полосой, сейчас повесила.
ОН (нерешительно встает). Решилась оставить?
ОНА. Боюсь, первый же гаишник остановит. В клубе не пропускал ни одного тоста, сейчас… После коньяка никакая таблетка не поможет скрыть наличие алкоголя в крови.
ОН. Тронут. (Подходит к Ирине, обнимает, целует). Буду паинькой и не позволю никаких вольностей. (Уходит в ванную комнату, Ирина открывает шифоньер, что-то берет, уходит на кухню и возвращается). Валентин ждал, пока будет мыться, Ира приготовит постель. Но, когда возвратился из ванной, она продолжала что-то искать в шифоньере, и, похоже, не спешила.
ОНА. Посмотри телевизор, я приму душ и будем укладываться.
Валентин вопросительно смотрит на неё, собирается спросить "Где, на чем?", но не решается и включает телевизор. Она вышла, а он принялся переключать каналы телевизора, не останавливаясь долго на какой-то программе.
Сияя улыбкой, входит Ирина уже в банном халатике, с глубоким целлофановым беретом на голове, прикрывающим волосы от воды. Снимает берет, трясёт копной длинных волос и принимается расчесывать их перед зеркалом.
ОНА. Сними накидку и выдвигай диван, будем стелиться. (Валентин раздвигает диван, достает постельные принадлежности). Вначале расстели накидку, затем возьми в пенале матрац.
ОН (молча повинуется, делает все, как просит, еще раз окинул её вопросительным взглядом). Дальше что?
ОНА. Простыню стели. Утром только постелила, не буду менять.
ОН (не отвечая, расстелил простыню, сверху одеяло, взбил подушки). Готово. А мне где стелить?
ОНА. Боишься, не уместимся? Потеснюсь, больше некуда положить. Ляжем валетом. Меня боишься — вдоль границы тесемку протянем. Достану еще одно одеяло, сможешь накрыться и отвернуться.
ОН. Вдруг не захочу отворачиваться?
ОНА. Видно будет. Выключи бра. Я не смотрю, ложись.
Валентин быстро разделся. Повесил брюки на спинку, все остальное сложил на стул, и, отодвинув его, юркнул под одеяло. Ирина закончила расчесывать волосы, потушила лампы вокруг зеркала, встала, еще раз сходила на кухню и, вернувшись, предупредила.
ОНА. Не подсматривай! Пожалуйста, отвернись. Комната одна, ни одеться, ни переодеться.
Валентин отвернулся, но, забыв о предупреждении, повернулся. Ира скинула халат и готовилась надеть кружевную ночную рубашку, переворачивала ее, определяя
ОНА. Смотрел! Бессовестный.
ОН. Выглядишь восхитительно. Мраморные богини в Эрмитаже бледнеют пред тобой.
ОНА. Постеснялся добавить: для своих лет. На комплименты горазд, давно поняла.
Она все еще не натянула рубашку, когда Валентин снова повернулся, взгляды их встретились.
ОН. Иди ко мне, ложись. Стоит ли скрывать свои прелести, все равно всё сниму.
ОНА. Уверен? Не захочу — не снимешь. Гаси свет.
Валентин погасил последние лампы, и она залезла под одеяло. Рубашку так и не надела, Валентин повернулся и обнял её.
ОН. Какая горячая и мягкая! (приоткрыв одеяло, принимается ласкать её, целовать).
ОНА (засмеялась). Ой, щекотно! Перестань! (Вдруг серьезно). Что теперь думаешь? Привела к себе и сразу в постель.
ОН. Мы давно искали друг друга. Судьбой предназначено нам встретиться. После долгих поисков, испытаний, судьба улыбнулась, и мы, наконец, нашли друг друга. (Целует её). Так ведь?
ОНА. Не знаю. Возможно. Скорее всего. Не поверишь, у меня никогда не случалось подобных приключений. Валерка полгода обхаживал, только когда заявление в ЗАГС отнесли, осталась у него. От тебя исходят флюиды, от которых теряю рассудок. Я уже спрашивала, ты не экстрасенс, не гипнотизер?
ОН. Если бы… В первые минуты, как увидел, cердце забилось, чуть не выскочило из груди. Увидел и влюбился… И расстроился. Красавица не для меня. Далека как звезда.
ОНА. Все мужчины одинаковы. Увидев новую женщину, первая мысль, можно ли затащить в постель, или не позволит.
ОН. Что ты, Ирочка! Был настолько сражен красотой… Залюбовался, никакие низменные мысли в этот момент голову не пришли. Да они и не могли придти — так строго, официально ты держалась, переступая порог моей квартиры.
ОНА. Верно определил. Я серьезная и строгая, редакторы и режиссеры боятся меня. Да и остальные студийные мужики обходят. Твоя манера общаться меня тронула, перенесла в юность. А когда танцевали, твои флюиды и вовсе обаяли, пришло вдруг полное раскрепощение. Ты единственный, с кем я могу быть сама собою. Всё житейское и профессиональное куда-то отступили. Одним словом, растаяла. Не думай, всегда со мной так. Понравиться мне непросто. А чтобы привела домой!… Никогда до такого не доходило. Скорее всего, мы знали друг друга в прошлой жизни. Веришь в реокорнацию?
ОН (кивает). Взаимная симпатия с первого взгляда.
Разговаривая, он не перестает ласкать ее тело. Она прижалась, играючи целовала шею, висок, нашла его губы.
З а т е м н е н и е
2 — ая картина. Квартира Ирины. Все как в первой картине, только диван разложен, в постели Валентин. Ирина в одной ночной рубашке, ходит по комнате, наводит порядок. Валентин жестом подзывает ее к себе.
ОН. Ночью что-то шептала, просила прощение, вспоминала каких-то диссидентов. Я ничего не понял.