Он любит Люси
Шрифт:
Тео нахмурился, глядя на начальницу.
– Она не совсем в моем вкусе, Района. – Та покачала головой и рассмеялась.
– Но ты в ее вкусе, Тео. Ты во вкусе всех женщин. – Тео закрыл глаза и вздохнул.
– Я способен справиться с Люси Каннингем. – Но Рамона уже закрыла за собой дверь.
– Можешь открыть глаза.
Люси открыла. И цифра на весах показалась ей неправдоподобно низкой. Она подняла взгляд на телекамеры в студии и ахнула:
– Я сбросила двадцать два фунта?
Она
– Поздравляем, Люси, – произнес один из ведущих, Джон Уивер, аплодировавший вместе со всеми.
Она чувствовала себя немного смущенной, сидя здесь в плотно облегающих розовых тренировочных брюках и футболке, под направленными на нее взглядами. Но по крайней мере это была новая футболка. Красивого зеленовато-желтого цвета, который, как сказали визажисты, хорошо оттенял цвет ее лица.
– Вы теперь по-другому чувствуете себя, Люси? Расскажите нам, что вы ощущаете? – Каролина Буэндиа задала вопрос, после которого аплодисменты стихли, и Люси смущенно сглотнула. Она бросила взгляд на Тео, который ободряюще подмигнул ей.
Люси постучала по микрофончику, пристегнутому к ее футболке, приподняла плечо, чтобы рот оказался ближе к нему, и ответила:
– Чувствую, что меня стало меньше.
Тео закончил обмерять Люси во второй раз за это утро, потом повел ее из комнаты для тренеров «Палм-клуба» в спортзал.
– Ну что?
– Те измерения, которые я провел в телестудии, были точными. – Тео недоверчиво покачал головой.
– Но ведь это хорошо!
– Слишком хорошо. Я не хочу, чтобы ты теряла вес так быстро.
Она остановилась.
– Ты что, спятил?
Они подошли к беговой дорожке. Тео ввел десятиминутную программу разогрева, и Люси вскочила на дорожку.
– Я ожидал, что ты будешь худеть. Это нормально. Но ты потеряла целых двадцать два фунта веса и восемь дюймов объема, а это слишком много для одного месяца. Мне нужно, чтобы ты теряла не больше двух фунтов в неделю.
Люси не растерялась:
– Значит, я могу есть больше?
– Мечтать не вредно. – Тео игриво дернул за полотенце у нее на шее, потом что-то записал в своем блокноте.
– Некоторое время я буду взвешивать и измерять тебя раз в неделю, чтобы при необходимости внести изменения. Но это только для меня. Не хочу, чтобы ты слишком привыкала к цифрам.
Он поднял глаза, поймал ее взгляд и улыбнулся.
– Сухой остаток – ты продвигаешься замечательно, Люси. Я горжусь тобой. Как отпраздновала Новый год?
Люси попыталась осознать все, что Тео только что сказал. Она добилась успехов. Она добилась слишком больших успехов! Может, ей все-таки не стоит рассказывать ему об ореховом пироге? Очевидно, это ей не повредило. Может быть, вся эта борьба за снижение веса будет пустяком? Ради всего святого, почему она не попробовала заняться этим раньше?
– Новый год прошел потрясающе. Всю ночь веселилась в компании прекрасных людей.
Тео улыбнулся, и от его улыбки у нее странным образом затрепетало в животе.
– Да, я тоже провел его с семьей. Меньше осложнений.
– У нас явно разные семьи.
Тео еще несколько секунд удерживал улыбку на лице, затем протянул руку к ее запястью и нащупал пульс. Люси уже привыкла к прикосновениям Тео, но все равно каждый раз ее нервная система словно подвергалась удару током. Она понимала, что так ему никогда не удастся точно измерить ее пульс. Ей хотелось попросить его вычесть из полученного значения хотя бы десять ударов.
Закончив считать пульс, он нежно погладил ее по руке и вернулся к своим записям.
– Как ты справлялась с планом питания в последние дни?
– Хорошо. Мой дневник у меня в сумке.
Она смотрела, как Тео нагнулся, отодвинул бутылку с водой и, покопавшись в ее вещах, вынул дневник. Она готова была умереть со стыда. Осталось ли еще хоть что-нибудь, недоступное взгляду этого мужчины? Он знает ее вес до последней унции, процент жира в ее теле – слава Богу, меньше девяноста восьми процентов, – а также коэффициент массы ее тела, скорость биения сердца в покое, основной уровень метаболизма и уровень холестерина. Он знает, о какой еде она мечтает и когда именно мечтает. После всего этого вряд ли на него сильно подействуют ее белые старушечьи панталоны.
Люси вздохнула, наблюдая, как Тео листает ее дневник Сейчас он узнает еще и об ореховом пироге. Потому что она в конце концов написала признание. Ох, черт!
Тео неопределенно хмыкнул и взглянул на нее, его маленькая золотая сережка блеснула в свете потолочных ламп кардиостудии. Несколько секунд он смотрел ей в глаза, мягко и задумчиво улыбаясь.
– Это огромное нарушение, Каннингем.
– Послушай. Я прекрасно понимаю, что ореховый пирог не входит в мой план питания.
Тео молча положил дневник назад в сумку, потом прислонился к тренажеру, высокий и спокойный, и посмотрел на нее.
– Я знаю, что мне полагается держаться подальше от рафинированного сахара и белой муки.
Он кивнул.
Невозмутимость Тео задевала Люси. Почему он просто не отведет душу и не накричит на нее?
– И когда я потом подсчитала, кукурузный сироп и корочка пирога дают как раз тысячу калорий, как сахар и мука.
– Наверное.
– Ты мне ничего не скажешь?
– Ты его ела со взбитыми сливками?
– Нет.
– Я тоже не люблю такой пирог со взбитыми сливками.
Внезапная смена скорости дорожки заставила Люси споткнуться. Ей с трудом удалось сохранить темп. Ее легкие заработали в полную силу.