Он (мой) Порок
Шрифт:
— Сегодня мы не пойдём в дом.
Три пары глаз тут же проделывают на моём лице дыры. Али смотрит с плохо скрываемым самодовольством, потому что изначально паршиво настроен на все идеи Яна. Соболев, резко обернувшись, глядит на меня с интересом и просто ждёт, когда я дам пояснения. А вот Колесников явно негодует от услышанного. Через секунду понимаю, что это больше чем негодование, потому что Ян заводится с пол-оборота.
— Блядь! Сокол, твою мать! Ты кидаешь друзей из-за юбки? Хотя нет! Ты кидаешь нас из-за дырки под этой юбкой! —
Тот ничего ему не говорит. А когда Ян вновь поворачивается ко мне, я вмазываю ему кулаком по лицу. Попадаю чётко в скулу, а потом, схватив за воротник куртки, дёргаю на себя, практически выдирая его с пассажирского переднего.
— На всё есть свои причины, друг! — выплёвываю ему в лицо. — Я сказал, что сегодня отбой — значит, отбой! А если ты ещё раз скажешь что-то подобное о ней, то я за себя не отвечаю.
Ян смотрит на сидящего рядом со мной Рената, но боксёр продолжает ухмыляться и выглядит так, будто доволен увиденным.
— Отпусти его, Сокол, — в итоге утихомиривает меня Кир. — Не видишь, Ян немного на взводе. Он не хотел обидеть Лизу. Я прав?
Соболев предупреждающе смотрит на Яна, и тот сразу кивает, выставив руки вперёд.
— Слова не скажу про твою Лизу, — клятвенно обещает он, и я отдираю пальцы от его куртки, освобождаю шею.
Колесников сразу отворачивается, выпрямившись на своём сиденье. С тоской смотрит на дом через окно тачки. Я решаю объяснить друзьям, почему передумал. Конечно, озвучивая им лишь тридцать процентов правды.
— Войди мы сейчас — Лиза сразу вызовет полицию. Нужно время, чтобы она начала полностью доверять мне.
— Можно было силой забрать её телефон, — доносится тихая реплика от Яна, и я вновь напрягаюсь всем телом.
— Я не хочу делать что-то силой!
Снова подаюсь вперёд, но Кир на этот раз влезает между нами.
— Всё, брейк! Ян, не провоцируй его. Вы мне тачку кровью забрызгаете. Короче, надо подождать? Значит, ждём!
Он предостерегающе смотрит сначала на меня, а потом на Яна. Мы оба вроде успокоились, но нет никаких гарантий, что уже через пять минут вновь не развернём конфликт. Поэтому я предпочитаю удалиться. Уклончиво заявив друзьям, что сегодня проведу вечер дома, покидаю тачку.
Когда возвращаюсь к своей и сажусь за руль, вижу, что ко мне идёт Ренат. Распахивает дверь и садится рядом. Молча наблюдаем, как уезжает тачка Соболева, а потом я тоже медленно трогаюсь и покидаю парковку, кинув напоследок взгляд на окна особняка.
С Лизой мы увидимся завтра после лекций, и я не знаю, как дождаться этого момента.
— Ян помешался на этих деньгах, ты не считаешь?
Ренат спрашивает меня как бы между прочим. Его голос практически никогда не выражает эмоций, но внутри он как пороховая бочка. И стараясь совладать с импульсивностью, научился досконально контролировать тон. А иногда мне кажется, что он и правда теперь такой. Спокойный, размеренный и потерявший вкус ко
— Все мы немного помешаны, — отвечаю, пожав плечами. — Кто-то на деньгах, кто-то на власти, а кто-то на девушке.
Друг понимающе кивает. Скребёт заросшее щетиной лицо, и всё-таки решает продолжить:
— Должна быть цена для подобной одержимости. Мне кажется, что для Яна это — не только деньги.
— Хорошо, тогда что? — бросаю на него короткий взгляд, а потом сосредотачиваюсь на дороге.
— Вика, — глухо выдыхает Али.
— Что Вика? — говорю так, будто не понимаю, о чём он.
— Он хочет подарить ей свободу, — высказывает предположение Ренат.
— А ты не хотел бы?
— Я? — ухмыляется Али. — Я хотел бы жениться на твоей сестре. Но у меня сомнительная репутация убийцы, условка, и у меня нет такого количества денег на счетах, которые заинтересовали бы твоего отца.
— Перестань, — отмахиваюсь. — Никакие деньги его не заинтересуют. Он уже давно её продал партнёру фирмы.
— Ян поможет ей сбежать, — теперь уже уверенно заявляет Ренат. — Он делает всё это для неё.
— Возможно, — соглашаюсь, потому что и сам так думаю. — Но у них не получится.
— Нет, не получится, — повторяет он, а потом добавляет: — Я сам подарю ей свободу! С деньгами или без них.
Загорается красный, который даёт мне возможность посмотреть в лицо другу. Что он задумал? Али отворачивается к окну и никак не комментирует сказанное.
— Что это значит, чёрт возьми? — взрываюсь на молчание друга. — Что ты намерен сделать?
Он поворачивается, направляет взгляд в лобовое стекло и невозмутимо бросает:
— Зелёный, поехали.
Глава 20
Наши дни
Лиза
Игнат отходит к окну и порывисто хватает со столика пачку сигарет. Через мгновение закуривает и, обернувшись, одаривает меня уничтожающим взглядом.
— Если бы ты не была такой лживой, ни черта бы я не разрушил! — он повышает голос, а его тон обжигает похлеще огня.
Его всё ещё трясёт от того, что произошло в комнате. От моего начальника, который хотел силой принудить меня к сексу. И от собственной реакции на происходящее Игната тоже трясёт. Он хотел убить Артёма Игоревича, я видела это в его потемневших от ярости глазах. А теперь злится на себя!..
Конечно, ведь он же не должен был мне помогать…
Грустно усмехнувшись, поднимаюсь с дивана.
— О какой лживости ты говоришь? Я что, должна отчитываться перед тобой, с кем сплю?
Он с силой сжимает челюсти. Тушит сигарету, так и не докурив, и стремительно идёт ко мне. Замирает в жалких сантиметрах, потому что я выставляю руки вперёд, ладонями упираясь в его обнажённый пресс.