Он не любит меня
Шрифт:
— Я думаю, это потрясающе.
Он смотрит на меня.
— Правда?
— Да, у тебя есть талант и свой взгляд на вещи.
Я не хочу говорить ему, что знаю, каково это — жить по обе стороны. Насколько разными становятся дети, когда их воспитывают определенным образом.
— Спасибо, Руби. Это много значит для меня.
Я поворачиваюсь, чтобы вернуться к машине, и говорю:
— Почему?
— Потому что у меня такое чувство, что ты понимаешь обе стороны.
Я открываю дверь его машины.
— Думаю, да. Спасибо за поездку и за то, что показал мне свое искусство. — Он кивает, прежде чем сесть за руль.
Я
Вот почему мы не должны судить других людей. У всех нас есть свои демоны и скелеты в шкафу.
РУБИ
Я поднимаюсь по идеально освещенной дорожке к белому дому с приглушенными звуками музыки внутри. Когда я подхожу ближе, я слышу смех и людей, пытающихся перекричать музыку. Я замечаю BMW Кая и грузовик Тайлера на подъездной дорожке между рядами машин, припаркованных у обочины.
Патрик предложил немного еды, прежде чем высадить меня, но я отказалась. Я не могу пропадать слишком на долго. Если Тайлер скажет Стивену, что не знает, где я, я влипну по уши.
Я захожу в особняк среднего размера, и толпа пьяных людей разбросана по всему красивому дому. Музыка ревет через встроенные динамики, установленные на потолке. Она выбивает дерьмо из старого бумбокса, который старшие дети украли бы из ломбарда там, откуда я родом.
— Ты пришла! — Я оборачиваюсь и вижу, как Эбби практически подбегает ко мне.
— Эй, где Тайлер?
Свет в ее глазах тускнеет, и она указывает за спину.
— Он наверху, в одной из комнат. Парни поднялись туда.
Я понимаю, что эта сцена не для меня, и я хочу уйти отсюда. Это не мой тип компании.
Я поднимаюсь по лестнице и открываю дверь слева, и когда я открываю дверь, я замираю. Николь и Джен голые и смотрят друг на друга. Кай сидит на полу у изножья кровати, но спиной ко мне.
Что это за фигня? Они обе голые по пояс, но Кай просто… наблюдает за ними.
— Что за фигня! — Визжит Джен, не имея возможности прикрыться.
Я не отвечаю ей, потому что я немного шокирована. Кай резко разворачивается, и в его глазах вспыхивает озорной блеск. Он улыбается, но я смотрю на него, и мне блядь не смешно.
— Войди и закрой дверь, — требует он, вставая.
Не желая быть частью его маленькой оргии, я оборачиваюсь, но он прямо за мной, кладет руку на дверь и давит на нее.
— Ты остаешься.
— Я не хочу быть частью того, что ты здесь делаешь.
Я разочарована. Я в ярости. Я ревную.
— Кто сказал, что я хочу, чтобы ты была частью чего-то, что связано с ними. Не будь трусихой, Руби. Останься.
Он отступает на шаг, и я чувствую, как его рука хватает меня за запястье над рукавом моего свитера, тянет за руку, чтобы я последовала за ним. Мне следует развернуться и открыть дверь, чтобы выйти из комнаты, но мне любопытно. Он не хочет, чтобы я участвовала. Смогу ли я переварить, если он будет участвовать? Если он решит трахнуть их у меня на глазах?
— Все в порядке, Руби. — Говорит он, мягко подталкивая голову в сторону дивана, расположенного с прямым обзором кровати. Мой взгляд останавливается на профиле его лица с двумя высокомерными снобами позади него на кровати. Они похожи на силуэты двух женщин, которые собираются поцеловаться. — Я не кусаюсь. — Он продолжает, наклоняясь к моему уху и шепча: — Пока.
Мурашки по коже моей шеи змеятся по прямой линии к теплу между моих бедер. Если я обернусь, он подумает, что я трусиха. Это также заставит сучек позади него продолжать говорить гадости за моей спиной. Я не могу выдержать слишком много, прежде чем ударить их обоих по лицу. А это то, чего я не могу себе позволить. Слишком рискованно. Поэтому я позволяю ему подтащить меня к темно-синему дивану, и он садится, широко расставив ноги, и стучит по пространству, которое он образовал между ног, достаточно большому, чтобы я могла там сесть.
— Ты серьезно, Кай? — Саркастически говорит Джен. — Что ты хочешь, чтобы мы делали с уличной крысой здесь?
Он откидывается назад и широко раскидывает руки на диване, как будто это его комната. Как будто он хозяин этого места. Он злобно ухмыляется. Его черные глаза стали жесткими, когда он посмотрел на Джен, а затем на Николь.
— Тогда только Николь останется. Она сделает все, что я захочу. Никто никого здесь не заставляет делать то, чего они не хотят. Ты вольна уйти.
Джен резко поворачивает голову в сторону Николь, и на ее лице проступает осознание. Динь-Динь-Динь. Она только что поняла, что ее маленькая подруга действует у нее за спиной и на самом деле является предательской сукой, как и она сама. Они идеально подходят друг другу.
— Отлично, — говорит Джен сквозь зубы, бросая на Николь злобный взгляд.
Он машет пальцем и говорит:
— Продолжайте.
Они обе начинают целоваться и трогать друг друга. Очевидно, это для выгоды Кая. Это какая-то больная мачо-чушь.
— Сядь, — смеется он.
Мне очень хочется ударить его прямо сейчас, но, как я уже сказала, это заставит меня выглядеть трусихой. Поэтому я делаю, как он просит, и сажусь перед ним. Он отодвигается назад, и его промежность плотно прижимается к моей заднице. Я рада, что на мне джинсы. Николь засунула язык в горло Джен, но ее взгляд метнулся туда, где мы с Каем сидим, словно мы пара. Он притягивает меня к себе так, что я прижимаюсь спиной к его груди, и откидывает мои волосы в сторону, стягивая капюшон моей кофты. Я чувствую тепло его дыхания, когда он выдыхает через нос. Моя кожа покалывает от осознания, как будто включается отопление, когда тебе холодно. Его тепло — это все, что я чувствую по всему телу. Я осознаю его и только его, потому что все в моем сердце так долго было связано только с ним.