Он похитил её
Шрифт:
— Маша и Матвей в саду? — уточнила Соня у Ольги, когда младший ребенок уснул, обнимая Сонину игрушку. В квартире Софии было несколько мягких зверей, подаренных её друзьями или одногруппниками. Это у неё было вместо хобби, собирать мягкие игрушки, которые придавали её простой маленькой берлоге хоть какой-то уют. Она обожала мягкие игрушки. Иногда даже ходила по торговым центрам с целью просто поразглядывать витрины, украшенные мягкими комочками. Было время, что она мечтала, что у неё появится парень, который подарит её большого пушистого медведя и она будет с ним постоянно спать. Но парень не появлялся, поэтому она довольствовалась теми игрушками, что у неё
— Конечно, — ответила та, с удовольствием прожевывая бутерброд с ветчиной и сыром. — Ты же не думала, что я их оставила с Лешей?
Соня неопределенно мотнула головой. Если бы Олька поступила так, она бы не удивилась. Её сестра гордо называла своего сожителя отцом своих детей, хотя сама Соня считала этого человека никем иным, как просто осеменителем. Те крохи, которые он зарабатывал едва покрывали его собственные потребности, им повезло, что государство платило детские деньги и они могли что-то есть. Пока Соня жила с этими людьми, она постоянно искала подработку, и просила у знакомых вещи для детей. О том, что Ольга обязана нормально обеспечивать своих детей, та почему-то не думала. Она спокойно принимала тот факт, что сестра её обязанности берет на себя и иногда нагло пользовалась этим. Когда Соня плюнула и уехала, Ольга и Алексей её неделю доставали, требуя одуматься и вернуться назад. Но девушка была непреклонна. После того, как у неё получилось впервые в жизни нормально выспаться в новой квартире, она приняла твердое решение не возвращаться в квартиру Наумовых ни за какие деньги. Даже все сокровища мира, меркли перед возможностью просто спокойно поспать, когда никто не скандалит, и не требует найти младшему ребенку сестры новые ботиночки, взамен порванных на улице. С тех пор как переехала все стало вроде хорошо. Но не тут-то было. Сначала её похитил Максим, а теперь и Ольга к ней в гости заявилась. Это было не здорово.
Сама девушка перемыла посуду, и начала готовить курицу и пюре младшим детям. Их уже скоро нужно было из садика забирать. Внезапно дверь в квартиру открылась.
— Где ты, шля…. — Соня услышала знакомый голос, принадлежавший Соколовскому, но он почему-то застыл на полуслове, заметив в квартире Сонину сестру. Максим как и обычно выглядел очень злым и холодным, и совершенно не вписывался в убогую обстановку Сониной квартиры. Мало того, что он был высоким, и едва не бился головой об потолок, так ещё он был хорошо одет и выглядел надменно.
— Здравствуйте, — удивленно протянула сестра, с интересом рассматривая блондина. — А вы кто?
Соколовский в свою очередь рассматривал окружающую обстановку, презрительно кривился от беспорядка, и перешагивая какие-то детские вещи, медленно подошёл ближе к ним.
— Я Сонин парень, — сказал без каких-либо эмоций. От этой его простой фразы лица обеих женщин вытянулись.
— Она мне ничего не говорила, — протянула Олька недовольно, исподтишка рассматривая блондина. — И давно вы вместе?
— Недавно, — коротко ответил он. — Нам уже пора, София.
Девушка не стала спорить и медленно встала со своего места. Она отдала деньги своей сестре и подошла к Соколовскому, он обнял её за талию и повел за собой к выходу.
— А ты скоро домой вернешься? — негромко спросила сестра. — Ничего если мы с детьми тут побудем?
— Мы улетаем за границу, надолго — развернулся Максим. — Она будет вне доступа..
— Да она последнее время все время недоступна, — проворчала Ольга. — Вечно с семьей не общается. Так, нам можно остаться?
— Можно, — опять ответил Максим и вывел удивленную Соню на
— Что это было? — спросила она, когда они оказались в его машине. Теперь она поняла, что он по какой-то непонятной причине, решил самолично приехать за ней. Машина, в которую он толкнул ее, когда они вышли из подъезда, стояла отдельно от джипа охранников.
На её вопрос он как обычно не ответил, заблокировал двери и тронулся, даже не попросил пристегнуть ремень.
— Максим!
В очередной раз только молчание. Он даже не смотрел на нее, молча наблюдая за дорогой.
— Максим, ответь мне. Пожалуйста, — она решила сменить тон. Иногда это срабатывало, поэтому она решила рискнуть.
— Пристегнись. — Коротко бросил он, заметив, что она сама это делать не собирается. — И лучше не зли меня. Ты сегодня итак, доигралась.
— Максим! Я не отстану, пока ты не ответишь, — спокойно сказала она. — Почему ты сказал моей сестре, что мы встречаемся? Ты всегда твердил, что я просто подстилка, а сегодня сказал….
— А что я должен был сказать? — ответил он без эмоций. — Для меня это одно и то же. Ты можешь считать себя моей девушкой, а я считаю тебя подстилкой. Это всё ярлыки, не более.
— Да. Ты ведь не мог сказать, что я твоя пленница….
– тихо прошептала она.
— Ты уже давно не пленница, не пори чушь, — поморщился он. Они стояли в пробке, и видимо, поэтому он согласился с ней поговорить.. — Ты спишь со мной, потому что хочешь этого сама. Прекрати отрицать и признай это.
— Что? Я хочу спать с тобой? — она была возмущена. — Может быть, ты ещё скажешь, что мне нравится то, как ты меня называешь и как относишься?
Соколовский на это решил промолчать. Он больше не поворачивался к ней и вел дорогу молча. Она не видела, как сильно белели костяшки его пальцев, когда он с силой сжимал руль. В очередной раз, эта девчонка его взбесила. Она опять, как и обычно смешивала его с дерьмом, абсолютно не заметив то, как он хотел сделать ей приятно. Для него не было никакой необходимости отпускать её домой, за паспортом, он мог сделать ей его и сам. Да не законно, немного геморройно, но всё-таки, это было для него легко. И когда он согласился отпустить её съездить домой, повидать родственников, это было сделано для того, чтобы она порадовалась. Он надеялся, что она станет мягче и покладистей, но почему-то наоборот, прогадал. Покладистей она не стала. Впрочем, как и всегда….
— Не обманывай сама себя, — жестко сказал он. — Хотя, я почему-то ни разу не сомневался, что именно так ты себя и поведешь. Это как раз в твоем стиле.
— Ладно, может ты в чём-то и прав, — ответила девушка, чем удивила и его и себя одновременно. — Но ты. Кто я для тебя, на самом деле?
Он на минуту застыл и от её признания и от её вопроса.
— Кто ты для меня? — тихо сказал он, смотря только на дорогу. — Ты моё наказание….
— Наказание? — девушка хмыкнула и отвернулась. — Это всё же лучше, чем потаскушка….
Аэропорт встретил их сверкающим лоском блестящих новых кафешек, различных магазинов со всякими милостями, стеклянными дверями выходов и входов и длинной, чередой разномастных людей. За свои двадцать два года, Соня ещё ни разу не ездила за границу, и весь этот блеск и красота, которые она рассматривала, широко открытыми глазами были для неё почти волшебными, навевающими приятные мысли, будившими целую кучу приятных эмоций и идей. И даже тот факт, что она ехала сюда по желанию Соколовского, идущего с ней рядом со своим обычным, хмурым выражением лица почему-то не смущал её абсолютно.