Он придет
Шрифт:
Майло посмотрел на меня так, будто я сболтнул какую-то чушь.
– Так-так. Хорошо. А этот твой зейгарник достаточно большой, чтобы всколыхнуть твою размякшую зрелую жизнь?
– Какого черта, жизнь начинала уже становиться скучной! – Я хлопнул его по плечу.
– Ну, как знаешь. – Стёрджис пожал плечами. – Привет Робин.
– А ты передавай привет своему доктору.
– Если он еще будет там, когда я вернусь. Все эти полуночные разъезды проверяют наши отношения на прочность. – Он почесал уголок глаза и нахмурился.
– Я уверен, что он с этим смирится, Майло.
– Да ну? С чего бы?
– Если он настолько псих, чтобы вообще с тобой связаться, то у него хватит дури с тобой и остаться.
– Очень утешил, дружище.
Детектив воткнул первую передачу и укатил.
Глава 9
На момент своего убийства Мортон Хэндлер занимался психиатрической практикой уже без малого пятнадцать лет, приняв за все это время для лечения и разовых консультаций более двух тысяч пациентов. Записи об этих людях хранились в желтых канцелярских папках и были уложены в картонные коробки, крепко заклеенные скотчем и опечатанные полицейской печатью – по сто пятьдесят штук в каждой.
Майло привез эти коробки ко мне домой – с помощью худощавого, лысоватого чернокожего детектива по имени Делано Харди. Пыхтя и сопя, они затащили коробки ко мне в столовую. Вскоре все стало выглядеть так, будто я только что въехал или собираюсь переезжать.
– Все не так плохо, как кажется, – заверил меня Майло. – Все до единой тебе смотреть не придется. Правда, Дел?
Харди прикурил сигарету и согласно кивнул.
– Мы уже сделали предварительную сортировку, – сказал он. – Исключили всех, кто уже умер. Решили, что вряд ли они могут быть потенциальными подозреваемыми.
Оба заржали. Черным коповским смехом.
– Вдобавок, – продолжал Харди, – в отчете коронера говорится, что Хэндлера с девушкой зарезал кто-то далеко не хилый. Глотку с первой же попытки раскроили до самого позвоночника.
– Что означает, – перебил я, – мужчину.
– Дамочки тоже встречаются ого-го какие! – рассмеялся Харди. – Но мы ставим все-таки на мужика.
– Тут примерно шестьсот пациентов мужского пола, – добавил Майло. – Вон те четыре коробки.
– А еще, – объявил Харди, – мы привезли вам небольшой подарок.
Он вручил мне небольшую коробочку, завернутую в зелено-красную рождественскую бумагу с узором в виде почтовых рожков и веночков из падуба. Она была перевязана красной ленточкой.
– Другой бумаги не нашли, – объяснил Харди.
– Думаем, тебе понравится, – добавил Майло.
Я начал чувствовать себя зрителем какого-то «черно-белого» комедийного скетча. «Здравствуй, дядя Том! Доброго здоровьичка, маса!» С Майло произошло любопытное превращение. В присутствии другого детектива он дистанцировался от меня и нацепил на себя маску крутого всезнающего копа-ветерана.
Я распаковал коробку и открыл ее. Внутри, на слое ваты, лежало закатанное в пластик удостоверение Лос-анджелесского департамента полиции. Фотография на нем оказалась в точности та же, что и на моих водительских правах, с тем странным замороженным выражением лица, которым, похоже, отличаются все фото на документы. Под фотографией имелась моя подпись – тоже с водительских прав. Еще ниже – имя-фамилия, моя ученая степень и должность «специальный консультант», напечатанные типографским шрифтом. Жизнь имитирует искусство…
– Я тронут.
– Нацепляй, – сказал Майло. – И постарайся поторжественней.
Карточка очень походила на тот бейдж, который я носил в Западном педиатрическом, только вместо шнурка – зажим. Я прикрепил его к воротничку рубашки.
– Вещь! – сказал Харди. – Если б с ней еще и в кино бесплатно пускали – вообще цены не было бы.
Он полез в пиджак и выудил оттуда сложенный лист бумаги.
– А теперь осталось только прочитать и подписать. – Протянул мне ручку.
Я прочитал – сплошь мелкий шрифт.
– Тут говорится, что вы не должны мне платить.
– Верно, – с притворной грустью вздохнул Харди. – И если вы порежетесь бумагой, читая эти документы, то не сможете вчинить иск департаменту.
– Это чтобы начальство не ныло, Алекс, – сказал Майло.
Я пожал плечами и поставил подпись.
– А теперь, – объявил Харди, – вы – официальный консультант Департамента полиции Лос-Анджелеса. – Он сложил бумагу и сунул ее обратно в карман. – Прямо как тот петух, который затрахал всех кур в курятнике, так что его кастрировали и превратили в консультанта.
– Очень лестно, Дел.
– Друг Майло – мой друг, и все такое.
Майло тем временем достал свой швейцарский армейский нож и открывал заклеенные коробки. Дюжинами вытаскивал оттуда папки и аккуратными стопками раскладывал на обеденном столе.
– Они в алфавитном порядке, Алекс. Можешь проглядеть их и отобрать самых чеканутых.
Когда он закончил, они с Харди приготовились отбыть.
– А мы тем часом пообщаемся с плохими парнями из базы данных по схожим преступлениям. Уже распечатали.
– Работы – начать да кончить, – буркнул Харди и, хрустнув пальцами, принялся высматривать, куда бы выбросить окурок, сгоревший до самого фильтра.
– Бросьте в раковину.
Он отошел.
Когда мы остались одни, Майло сказал:
– Я вправду тебе очень благодарен, Алекс. Не перенапрягайся – не пытайся все закончить за сегодня.
– Сделаю сколько смогу, пока в глазах не начнет расплываться.
– Хорошо. Мы тебе еще сегодня пару раз позвоним. Вдруг ты чего нароешь по ходу пьесы…