Он вам не демон

— Паганини, стоять! — вырывает меня из раздумий голос моего одноклассника и по совместительству старшего гопаря на районе.

Вот, блин! Завис так, что не заметил, как на автопилоте дошёл до школы.

— Ну? Чего тебе? — отпускаю обмотанную изолентой ручку обшарпанной двери и поворачиваюсь к мажору. Кроме него на крыльце стоят четверо ближайших его прихвостней. Совсем страх потеряли, на крыльце курить! Хотя Вовану-то уже пофиг: сейчас май, осталось полмесяца, а потом прощай школа — здравствуй ПТУ.

— Ну-ка, что тут у тебя? — одноклассник отработанным движением выхватил из кармана моей ветровки свёрток. Правой рукой я придерживаю рюкзак, поэтому не успеваю на это вовремя среагировать.

Он развернул зелёный пакет из Шестёрочки и поморщившись, вытащил из него двумя пальцами пару бутербродов с майонезом и зелёным луком, выросшим на подоконнике.

— Тьфу, какая гадость! — выкинул он мой обед в заполненную бычками мусорку, вытер руку от майонеза о пакет и отправил его вслед за бутербродами.

— Я-то думал у тебя жизнь наладилась, пакет бабла из кармана торчит, порадоваться за тебя решил, а ты какую-то дичь в школу принёс! — продолжил мажор, демонстративно вытирая руку об куртку стоящего рядом с ним восьмиклассника с крысиным лицом. — Даже не хочу думать, чего это такое белое ты на хлеб намазал!

Крысёныш с восьмого громко ржёт, а я провожаю взглядом в последний путь мои бутерброды.

Блин! Четыре таких же дома съел, а жрать всё равно дико хочется! Когда это уже закончится?

— Дебил, бля! — поясняю однокласснику его суть и дёргаю дверь на себя.

— А чего у него такое погоняло странное, «По-га-ни-не»? — исковеркал крысёныш фамилию скрипача.

Бесят, блин! Но нужно успокоиться. Не устраивать же сейчас драку из-за этой фигни? Что Вован, что крысёныш меня же потом и заложат. Были прецеденты. Опять попасть на педсовет или не дай бог в детскую комнату, да ещё и перед самым выпуском? Нет уж! Не надо мне всего этого удовольствия. Я типа отличник! Мне сейчас важно уйти отсюда без косяков. Может ещё смогу запрыгнуть в последний вагон и поступить в гимназию.

Всё. Я спокоен. В кармане ещё есть какая-то мелочь, на перемене сбегаю до магазина, куплю себе что-нибудь пожрать.

Наша МБОУ СОШ номер шесть, а если по-русски, то просто шестая школа, знавала лучшие времена. Собственно, как и всё наше поселение. Городок возник после войны, вокруг строящегося огромного цементно-бетонного завода, лидера коммунистического строительства и чего-то там ещё. Завод полностью заглох в девяностые, когда стройки в Москве и нашей области остановились, а вслед за ним заглох и город. Все, кто мог, свалили отсюда ещё в те времена. Кто не смог — так и живут здесь, перебиваясь копейками на местных работах или катаясь в столицу на вахты. Но последних становится всё меньше, потому как заработав вахтой, все стараются всеми правдами и неправдами остаться в Москве. На худой конец в Подмосковье. Оставшиеся старики и алкашня — нафиг в первопрестольной никому не сдались.

Выстроенное в конце семидесятых большое четырёхэтажное здание школы сейчас было полупустым. Буквально. Лестницы на третий этаж были просто заколочены досками. Ходил туда изредка только наш вездесущий завхоз-плотник-трудовик, семидесятилетний Михалыч. Ходил за рамами с целым стеклом на замену разбитым, да за половыми досками, на замену сгнившим. После того как площадь школы резко сократилась, старшие классы у нас, как и малышня, стали сидеть в своих собственных кабинетах. Нам достался кабинет литературы, приоткрытая дверь которого сейчас неумолимо приближалась ко мне. Из-за двери доносятся возбуждённые девичьи голоса:

— Ка-ать, так классно! Так тебе идёт! А шортики ты где купила?

— Заказала в фирменном бутике на алишечке. Шли правда долго, думала на новый год ещё…

— Кла-а-асс! Так смотрится! Сейчас на парнях проверим. Вон кто-то идёт!

Захожу в класс и оглядываю композицию. Катька, звезда наша, стоит возле доски в завлекательной позе, а остальные девчонки замерли вокруг неё, ожидая реакции вошедшего. Молча прохожу мимо. Меня проводили возмущёнными взглядами и выразили своё «фи»:

— Да это же Лешка, он ещё маленький! — обиделась Ленка, невысокая девочка на три-четыре головы меня шире.

— Этот не оценит, куда ему! — констатировала Юлька, та самая «страшная подруга» Катюхи. Которая для контраста. Только вот она об этом не знает.

Эх, было бы что оценивать! Московские придорожные путаны по стильности одёжек по-прежнему недосягаемы для моих одноклассниц. А главное пахнут наверняка лучше, а то пока проходил мимо девчонок, аж слёзы из глаз потекли. Обливаются они духами, что ли?

Блин, кто вчера убирался в классе? Кто выкинул бумажку из-под моего стола? Это была несущая бумажка! Теперь стол опять качается, из-за чего, собственно, он и оказался в моей единоличной собственности, несмотря на обилие претендентов на крайний стол у окна.

Так. Кончилась музыка! Её у нас больше не будет, поэтому можно смело пожертвовать тетрадью. Двух двойных листов как обычно хватило, чтобы устранить качку.

Пока я засовываю оригами под ножку стола и юстирую его, появляются соседи спереди: Вован с Катькой. Разговоры о новом луке нашей королевы ещё не затихли, из-за чего я оказываюсь где-то рядом с фокусом внимания класса. Я таких фокусов не люблю, и потому стараюсь спрятаться за широкой чёрной спиной Вована с белой надписью большими буквами: «SOUL STAR». И этот теперь звезда.

В животе закрутило. Блин, опять! Последний год меня мучает просто дикий голод. Что я с ним только не делал. Пытался даже объедаться до такого состояния, что кусок в горло не лезет, а пузо становится как у жертвы рахита (см. плакат в поликлинике). Жрать при этом всё равно хотелось дико. Потом я провёл серию экспериментов и попытался разобраться, что именно насыщает меня лучше всего: пил чай с половиной стакана сахара, или наоборот, несколько дней питался только мясом. От сахара голод терзал ещё больше, а от мяса быстро закончились деньги.